Константинополь. Последняя осада. 1453 | страница 37

В феврале 1451 года Мехмед поселился в султанском дворце в Эдирне. Первое его деяние стало решительным и пугающим. Умерший Мурад оставил еще одного ребенка (от другой жены) — Маленького Ахмеда. Через несколько дней его мать явилась с официальным визитом в тронный зал. Пока она выражала свое горе по поводу смерти отца Мехмеда, тот послал своего любовника Али-Бея в жилище женщины, чтобы тот утопил Маленького Ахмеда в ванне. На следующий день он казнил Али-Бея за это преступление, а затем выдал обезумевшую от горя мать за одного из своих приближенных. То был жестокий обдуманный поступок, и тем самым борьба за власть при османском дворе пришла к логическому завершению: лишь один мог править, и чтобы избежать возможности образования фракций, могущего привести к гражданской войне, лишь один должен был выжить. (Для османов это казалось более предпочтительным, нежели бесконечная борьба, истощившая силы Византии.) Одновременно Мехмед упорядочил практику престолонаследия, впоследствии закрепил в ее в законе о братоубийстве: «Кто бы из моих сыновей ни наследовал трон, ему надлежит убить своих братьев в интересах порядка в мире. Большинство юристов одобрило эту процедуру. Действовать следует соответственно». С этого времени казням суждено было стать кошмаром, неизбежно сопровождавшим восшествие султана на престол. Он достиг апогея во времена правления Мехмеда III в 1595 году, когда из дворца было вынесено девятнадцать гробов с телами его братьев. Однако закон о братоубийстве не в силах был предотвратить гражданские войны: он привел к тому, что напуганные сыновья начали бунтовать (впоследствии это отразилось и на самом Мехмеде). В Константинополе обстоятельства смерти Маленького Ахмеда могли заставить правителей лучше понять характер нового султана. Однако этого так и не произошло.

Босфор — единственный ключ, открывающий и закрывающий два мира, два моря.

Пьер Жилль, французский ученый XVI века

Румелихисар.

Запад встретил известие о смерти Мурада с облегчением. В Венеции, Риме, Генуе и Париже чересчур поспешно согласились с мнением, выраженным в письме итальянца Франческо Филельфо французскому королю Карлу: спустя месяц он писал, что юный Мехмед молод, неопытен и недальновиден. Возможно, меньшее одобрение вызвал бы вывод, сделанный автором письма: он считал, что пришло время с помощью решительных военных действий навсегда изгнать османов, «толпу продажных, развращенных рабов», из Европы. Всякое непосредственное стремление к организации крестовых походов и участию в них исчезло после кровавого поражения под Варной в 1444-м, и властители Европы приветствовали перспективу восшествия на престол неоперившегося и до сей поры бедствовавшего Мехмеда.