— Вы знаете ее подруг? — мрачно поинтересовалась Юля.
— А при чем здесь подруги? — дама громко высморкалась.
— У девочек такие проблемы чаще всего возникают из-за подруг, которые умеют и любят говорить всякие гадости про большой нос, маленькие глаза, лишний вес. Ваша Света, вероятно, человек внушаемый.
— Ой, не знаю, не знаю, — помотала головой Василькова, — надо что-то делать, это же кошмар какой-то!
— А может, у нее несчастная любовь? — предположила медсестра.
— Нет никакой любви! Она от молодых людей шарахается как от чумы. Если кто-то проявляет внимание, ей кажется, будто это розыгрыш, издевательство. Юлия Николаевна, миленькая, очень вас прошу, сделайте ей операцию.
— Вашей дочери операция не нужна, — Юля чувствовала, что теряет терпение, — не знаю, с какими специалистами вы консультировались и что они вам сказали, но вашей девочке необходима психологическая, а возможно, и психиатрическая помощь.
— Моя дочь не сумасшедшая! — крикнула Василькова. — Вы хотите, чтобы ее на всю жизнь заклеймили чудовищным диагнозом? Вы хотите, чтобы ее закололи всякой психотропной гадостью, которая хуже наркотиков?! — Она опять подскочила к столу, оперлась на него руками и нависла над Юлей. — Вам что, деньги не нужны? Я оплачу операцию, и вы обязаны ее сделать!
Дверь распахнулась, на пороге стояла Света.
— Мама, прекрати! — крикнула она высоким, срывающимся голосом. — Доктор, простите ее, мы сейчас уйдем. — Она подбежала к столу и, схватив мать за локоть, потащила прочь. Та продолжала кричать, но из кабинета все-таки вышла, шарахнув дверью.
— Сумасшедший дом, — покачала головой медсестра.
Юля молча кивнула. Ей хотелось покурить и посидеть в тишине минут пять, но дверь открылась. Высокий полный молодой человек в черном костюме вошел и застыл на пороге.
— Присаживайтесь. Я вас слушаю. — Юлия Николаевна скользнула взглядом по его округлому чистому лицу и решила, что скорее всего он хочет изменить форму носа. Нос был длинный, острый, хищный и здорово портил вполне приятную внешность своего хозяина. Тревожно оглядевшись, молодой человек присел на краешек стула, низко опустил голову и принялся теребить пуговицу на пиджаке.
— Я вас слушаю, — повторила Юля.
— Вы сначала посмотрите, доктор, — произнес он хриплым шепотом, не поднимая головы.
— Хорошо, — кивнула Юля, — давайте посмотрю. Только скажите, что именно?
Молодой человек вскочил, быстро подошел к двери, приоткрыл ее, выглянул в коридор и тут же захлопнул.
