"Значит, все-таки упали", — понял я и попытался встать. У меня вырвался стон — все тело жутко болело, особенно плечи и грудь, так что пошевелиться было почти невозможно. Голова была замотана в белый бинт, туго стягивающий лоб и подбородок. И мне вдруг стало так себя жалко, что я неожиданно для себя заплакал.
— Мам, — позвал я. — Мама!
Дверь отворилась. Я слабо улыбнулся, надеясь увидеть маму, но вошла молодая девушка в белом халате с какой-то баночкой в руках.
— Привет, — сказала она. — Ты Итан? Ты, главное, не двигайся, все уже хорошо… Ты не плачь.
Выглядела она растерянно и говорила со мной медленно и неуверенно. Но мне было все равно. Мне нужна была правда.
— А где они? Они тоже тут? Мама, папа и Дэм? Тот самолет разбился?
Я потянулся к девушке и чуть-чуть привстал, но тут же опустился, почувствовав какую-то невероятную слабость. Голова раскалывалась.
— Тебе нельзя вставать… Я не знаю. Какой самолет?
— Который упал… Он упал или нет?
— Я не понимаю, о каком самолете ты говоришь. Тебя одного сюда привезли, — объяснила девушка. — Тебе очень больно говорить? У тебя голова разбита.
Мне было больно не то что говорить — даже думать. Еще тяжелее было сосредоточиться и слушать. Хотелось провалиться в сон и забыть обо всем на свете.
— Совсем не больно… Только слабость. Вы не знаете, где они?
— Сюда, кроме тебя, никто не поступал на этих днях.
— Значит, их увезли в другую больницу?
— Возможно… Может, ты поспишь?
— Вы мне не говорите, да? Скажите…
— Тебе точно не больно? Может, дать тебе обезболивающее?
— А может, вы все-таки скажете?
И она рассказала мне все, что знала об этом проклятом самолете. Он упал в поле, за несколько десятков километров от аэропорта. И все пассажиры — сто человек — разбились и сгорели. Среди них — мои родители и младший брат. Дэмиэн.
— Дэмиэн, — сказал я вслух.
— Чего?
— Ничего… Так. Пойдем. А твой Райан… Он вообще где?
— В другой город поехал. Я не знаю, в какой. В Альтер, наверное… Куда еще. Мне вообще-то все равно. Он все время где-нибудь катается.
— А сколько ему?
— Лет? Тридцать семь скоро, по-моему. Он моложе выглядит.
— Да, вообще как мальчик. Операции делал?
— Да ты что. Ни одной. Он только в тренажерном зале часто качается. А ты знаешь, он военную академию закончил. Если бы не банк, он бы, возможно, пошел бы туда преподавать. А может, контрактником… Он говорил, что хотел бы по-настоящему, с автоматом, да чтоб в окопе. Чтоб страшно было по-настоящему. Только это когда он молодой был.
