Дэмиэн восхищенно посмотрел на задумчивого Шона и перевернул страничку.
По аллее Аденауэрского парка идут Лин и Эван. Рисовал я это давно, прошлой зимой — на рисунке они были одеты в яркие куртки. Дэм узнал пеструю курточку Эвана и удивился, как это я сумел прорисовать ее так четко и красиво. На ней длинными хороводами плясали слоны, жирафы, мартышки и страусы. Вся Африка в одной зимней куртке. Это было нелогично, но зато ярко. Эван в этой своей куртке был похож на зимнего пляжного мальчика.
Следующий рисунок — портрет. Снова Лин. Дэмиэн даже не сомневался, что это она. Мальчишка улыбнулся восхищенно и немного лукаво. Он (маленький нахал!) сразу обратил внимание, как тщательно я прорисовал каждую линию, с какой любовью старался сделать портрет как можно более похожим. Дэм готов был провалиться, у него даже все внутри зачесалось от зависти. Вот так, рассматривая портрет сантиметр за сантиметром, мальчишка совсем не заметил, как рядом с ним встал я.
— Ну как? — спросил я. Дэмиэн вскрикнул, судорожно дернулся и выронил альбом. Он испуганными глазами посмотрел на меня. Я смутился и поднял альбом с коврика.
— Да ты что… Напугал? Прости… Меня Шон тоже ночью напугал. Ну что? Похоже получилось?
— Очень… Итан, а Итан… А научи меня так же.
— Попробуем, — кивнул я. — А ты вообще в гимназию собираешься? Я обещал драть тебя за уши…
— Я ее проспал. Если прийти сейчас, будет хуже. Лучше уж совсем не ходить. А знаешь что? Ты сам виноват, Итан. Если б ты меня разбудил, я бы не проспал, — пошутил мальчишка. Я присел с ним рядом на подоконник.
— Конечно… Нашел крайнего. Да ладно, не ходи.
— Да я и не собирался, — улыбнулся Дэм. — Давай, я не досмотрел.
— А там больше ничего нет, — сказал я и отдал альбом Дэму. Мальчик снова открыл его самого начала.
— Итан, а кто это? А что это за ребята вокруг?
— Это Тай. Он был директор интерната, в котором мы с Шоном жили.
— Да? — прошептал Дэм. — Итан, а там очень плохо было?
— Там совсем плохо не было.
— А там все время драться надо… да?
— Да почему же? Не без этого, но не часто. Нормальные там были ребята, никто никого не обижал. Понимаешь, если кто-то дрался или ругался, или срывал уроки, Тай на нас так сильно обижался, что даже в интернат не приходил в такое время. А нам без него так тупо было. — Я вспомнил Тая и засиял. — Если его не было, становилось скучно. Клевый дядька был, что там говорить.
— Он что, тоже умер, да? — безрадостно спросил мальчишка, предугадывая ответ.
