- Какие?
- «Бенсон». Можешь взять, если хочешь.
- Хорошо, спасибо, - ответила медсестра.
Лифт дернулся и остановился.
Из-за чрезмерно горячего отопления воздух в подвале был жаркий и сухой, и я начал потеть под одеялом, пока Том катил меня между штабелями коробок, ящиков и других емкостей с больничными запасами. Сводчатые потолки были покрыты густой бахромой паутины, свисавшей, как помет летучих мышей. Колеса подпрыгивали на каменных плитах пола, и эти толчки отдавались в позвоночнике. Том остановился, чтобы отыскать спрятанные сигареты. Они с сестрой исчезли за горой сваленного там белья, и я услышал тихий возглас и возню, что давало основания предположить, что парень взыскал некую плату за пачку «Бенсона и Хеджеса». Я не мог поверить, что все это происходит со мной. Как можно столь наплевательски относиться к частному пациенту? Словно заплатил за первый класс, а оказался в хвосте самолета в сломанном кресле, рядом с туалетом и курильщиками, кашляющими мне в лицо (это я в переносном смысле - сестра на самом деле закурить не осмелилась). Самое противное, я ведь знал, что если рассказать эту историю Салли, то сочувствия от нее все равно не дождешься: она не одобряет частной медицины и из принципа отказалась вместе со мной застраховаться в БУПА.
Мы двинулись дальше по лабиринту склада, виляя и поворачивая, пока не добрались до дальнего конца огромного подвала, где был другой грузовой лифт, который медленно вытащил нас на свет божий. Еще одно долгое путешествие по коридорам - и вдруг все переменилось. Миновав очередные двери, я попал из девятнадцатого века в двадцатый, из викторианской готики-в хай-тековскую современность. Все равно что, порядком наспотыкавшись в темном, загроможденном кабелями помещении на задворках кинопавильона, выйти на ярко освещенную, с элегантными декорациями съемочную площадку. Все вокруг было белым и сверкающим в рассеянном свете ламп, а медицинский персонал приветствовал меня добрыми улыбками и мягкими голосами воспитанных людей. Меня осторожно переложили на другую, более современную кровать на колесах и ввезли в предоперационную, где уже ждал анестезиолог. Он попросил поработать кулаком левой руки и успокаивающим тоном предупредил, что я почувствую легкий укол, когда он введет в вену нечто вроде пластмассового клапана. Затем неторопливо вошел Низар, облаченный в бледно-голубой хирургический комбинезон и шапочку, что делало его похожим на пухлую домохозяйку в пижаме, которая только что встала с постели и еще не сняла бигуди.
