Адъютант выхватил из портфеля свидетельство и передал его в окошко. Наступила тишина. Вероятно, начальник читал бумагу.
Затем ржавые ворота заскрипели и стали медленно раскрываться.
Щеголев, в числе других офицеров присутствовавший при этом, улучил минутку и подошел к генералу.
— Вот бы, ваше превосходительство, еще одну крепость взять.
— Это какую же еще одну? — всем корпусом повернулся к нему генерал.
— Да сарай около моей батареи снести надобно... Я вам уже докладывал...
Вопрос с сараем до сих пор не был решен. Владелец его находился в Англии, а без него никто не мог дать разрешения на снос этого сарая.
— А-а, помню, помню... — сказал генерал. — Пожалуй, теперь время и о сарае подумать. Дайте только отдышаться.
Пока что на батарею Щеголева прислали мешки — восемь тысяч штук! Огромной кучей свалили возле стенки сарая.
— Мы постепенно заберем их от вас, — говорил прапорщику полковник Яновский. — Будем насыпать землей и делать укрепления или чинить разрушенные.
Во второй половине марта к большой радости Щеголева и всех солдат Шестой батареи им прислали дополнительный запас пороху. Прапорщик снова заговорил о разрешении на стрельбу.
— И думать не смейте! — запретил Яновский. — Палить будем вместе, когда все батареи закончим.
А работы на батареях велись очень медленно.
Еще 12-го марта генерал Сакен заявил в городской думе, что прекращает оборонительные работы ввиду отсутствия средств на наем подвод.
На следующий день к генералу Федорову, назначенному градоначальником, явились старосты двух артелей извозчиков-биндюжников и передали письмо от всего цеха. В письме говорилось:
«Усматривая заботливость Правительства в устроении на берегу моря артиллерийских батарей, без сомнения, на всякий случай к защите города нашего от покушения противника предположенных, мы, поговоривши между своими товарищами, изъявляем единогласно услугу свою, выставляем для сей надобности в течение 10 дней по 65 лошадей с повозками.
А потому покорно просим Ваше Высокоблагородие о сем нашем душевном желании довести до сведения Исполняющего Должность Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора, и если будет принято сие в резон, то во всякое время мы готовы исполнить в точности приказание.
Биржевые старосты Никита Плакунов, Матвей Андрунин».
Генерал Федоров был очень тронут.
— Вот как отзываются на беду истинно русские люди! — говорил он. — Что имеют, то и дают! Да ежели бы купцы наши и высшее дворянство вот так-то по крошке от себя оторвали, разве нужно было бы хоть о чем-нибудь тужить?.. Не шесть стояло бы батарей, а двадцать шесть!
