Посетитель с брезгливым видом оглянул каюту.
— Может быть, вы разрешите мне предложить вам лучшее место для нашей беседы.
— А чем же здесь плохо? — удивился прапорщик.
— Все же прошу вас разрешить мне самому выбрать место для беседы... Например, у Отона... Там есть премиленькие кабинетики.
— Странно, милостивый сударь. Вы являетесь по какому-то приватному делу ко мне и сами же настаиваете на выборе места для беседы.
— Уверяю вас, дорогой мой, что те кабинетики для задушевных бесед прекраснейшим местом являются. Учтите, даже вход совершенно отдельный. Буквально ни одна душа не узнает...
— Да мне нечего скрывать! — возразил прапорщик. — Кроме того, прошу помнить, что я на службе и ни в какой ресторан идти с вами не намерен.
— Ну ладно, что уж делать, — закряхтел помещик, расстегивая шубу и садясь — Мне бы очень хотелось, чтобы все, о чем я буду с вами говорить, осталось между нами... Строго между нами.
— Мне очень странно все это слышать...
— Хорошо... — Козельский сидел, как бы собираясь с мыслями. — Я буду с вами совершенно откровенен. Мне нужно, чтобы вы разрешили кораблям, на которые должен грузиться мой хлеб, пришвартоваться к молу, где размещена батарея. Всего только на две-три ночи... Повторяю: ночи, так как на день корабли будут снова отходить на рейд. Видите, я сам заинтересован в соблюдении абсолютной тайны.
— Да зачем вам мол понадобился? Разве пристаней мало?
— Мало, сударь, в том-то и беда, что мало. Все причалы заняты, мои корабли болтаются на рейде. Дорог каждый час, каждая минута... Именно сейчас промедление смерти подобно, как говорится в старинной пословице... Так вот, молодой человек! — перешел Козельский на покровительственный тон. — Если вы разрешите мне это, то я уплачу вам... — Козельский поперхнулся, увидев разъяренное лицо прапорщика, медленно поднимавшегося со своего места. Растерянно глядя на командира батареи, который в тот момент был действительно страшен, он вскочил.
— Что с вами, что с вами?
— Милостивый сударь! — сказал Щеголев сдавленным голосом. — В вашем предложении я усматриваю призыв к нарушению мною присяги...
— Позвольте, при чем тут присяга?.. — деланно удивился помещик. — Я просто...
— Прекратите, сударь! Я не только не буду способствовать вам, но всячески постараюсь воспрепятствовать вашим действиям, которые иначе, как изменнические, назвать не могу, ибо вижу в них попытку причинить ущерб моему отечеству. Прошу вас немедленно удалиться отсюда... О ваших предложениях буду вынужден немедленно сообщить по начальству!
