Прапорщик, за ним и все остальные, медленно пошли по молу. Щеголев внимательно осматривал все сооружения, Ахлупин старательно объяснял их назначение.
— Это вот, извольте видеть, пороховой погреб, — указал он на какие-то бревна, торчавшие из земли. — Засыпан, правда, да откопать не трудно. Своды в нем будто целые. Разве что добавить ряд бревен на крышу придется. А это пароходский сарай. Груз в нем хранится.
Окончив осмотр «батареи» и всего мола, Щеголев отпустил солдат, велев им прийти завтра с утра, а сам отправился на Карантинный мол, — хотелось посмотреть, что там делается, и спросить совета у поручика Волошинова. Его догнал Ахлупин.
— Ваше благородие, разрешите на время войны к вам на батарею, солдатом.
— Сам, голубчик, я не могу этого сделать. Но спрошу генерала, может, он и разрешит.
— Сделайте милость, ваше благородие. Останетесь мною довольны. Только чтоб на вашу батарею...
— Почему именно на мою?
— Да мы ж тут близко живем, нам сподручно сюда бегать... Опять же с ребятами я познакомился... Ну и с вами тоже... Ведь я на время войны только, чтобы с турками сразиться.
— Вряд ли моя батарея в бою участвовать будет.
— Как не будет? — удивился Ахлупин. — Не может быть того, ваше благородие?
— Отчего же? Море, сказывают, вокруг мелкое, вражеские корабли близко не подойдут...
— Да здесь, ваше благородие, как задует норд-ост, так столько воды в бухту нагонит, что едва мол не затапливает. Тогда и самые большие корабли подойти смогут!
«А ведь прав этот бывший солдат, — подумал Щеголев. — Действительно могут появиться здесь нежданные гости!» А вслух сказал:
— Ну, спасибо, голубчик! Обязательно доложу о тебе генералу. Пожалуй, и в самом деле ты полезным быть сможешь.
— Рад стараться, ваше благородие! — радостно ответил отставной солдат.
* * *
Волошинова на Третьей батарее Щеголев не застал.
Осмотрев батарею, прапорщик убедился, что ее состояние ничуть не лучше Шестой. Рыбаки, находившиеся вблизи, рассказали, что и здесь укрепления строились тринадцать лет назад...
Обратно Александр Щеголев брел медленно и уныло. Дела везде непочатый край. А средств нет. «Крепостей не стройте!» — вспомнились слова генерала.
Что же писать полковнику?..
С трудом преодолев лестницу, прапорщик побрел по бульвару. От того радостного чувства, которое охватывало его всего только три часа назад, не осталось и следа.
Подняв голову, Щеголев увидел вдруг Волошинова. Весело насвистывая, поручик бодро шел по улице.
