— Мне надо с вами посоветоваться, — прервала мои размышления Анна Сергеевна. — Нет, не сейчас. Сейчас наверняка кто-нибудь отслеживает длительность нашей встречи. Приходите вечером, часов в девять. Сможете?
— Ну, — замялась я, — у меня есть планы на вечер…
— Это вопрос жизни и смерти. Я не шучу — это правда вопрос жизни и смерти, моей, понимаете? — горячо пояснила телеведущая. — Я должна кому-нибудь довериться, а в моем окружении нет лузеров, все успешные, и за хороший куш меня наверняка продадут. Вся надежда на вас. Помогите мне!
Конечно, я не восприняла заявление о жизни и смерти всерьез, скорее как фигуру речи. Однако то, что собеседница прямо в лицо назвала меня неудачницей, причем явно во мне нуждаясь и не желая оскорбить, указывало, что она вне себя. Я не из тех, кто способен всерьез огорчаться по поводу тяжелой судьбины гламурных персонажей (так и хочется дать им радикальный совет — поживите пару месяцев на зарплату доцента, и ваши проблемы покажутся мелочью), но в данном конкретном случае мне стало собеседницу жаль.
— Ладно, — согласилась я, — приду, если надо.
— Только не через общий зал — сразу идите сюда, чтобы никто не видел. Вход с другой стороны, там надпись «Служебное помещение». Я оставлю дверь незапертой. А сейчас нужно запудрить им мозги. Извините, придется.
Не успела я глазом моргнуть, как Анна Сергеевна выволокла меня в тренажерный зал, громко вопя:
— Чтоб больше этого не было, блин! Иначе я тебя по стенке размажу! Поймешь, с кем имеешь дело! Кто ты и кто я! Я тебе не тетя Маня из овощного ларька, я — Алина Алова!
Потрясенная публика с упоением слушала, включая Настю, стоящую на весах. Наконец, Анна Сергеевна удалилась, а нам пришло время спешить на йогу.
О занятии скажу одно — питаться упавшими с дерева листьями йога не помогает. Наоборот, мне страшно захотелось мяса (это не означает, что я собиралась отказаться от взбитых сливок. Сперва требовалось мясо, а потом они). Но не могу не отметить другой поразительный факт. Мы с Настей добросовестно взвесились дважды — до процедуры и после. За ночь, оказывается, Настя сбавила триста грамм, а я их прибавила. После йоги я прибавила еще триста, Настя же — сразу полкило.
Я поняла любимую Бриджит Джонс, измеряющую вес ежедневно. Этот процесс завораживает непредсказуемостью результата — что-то вроде лотереи. Правда, Настя восприняла ситуацию несколько более мрачно и, бурча, повлекла меня к загадочному агрегату в углу.
