Девочку звали Дуней. Я ей показала Лили и Мишку и угостила пирожками и карамельками, купленными мне на вокзале няней. Мы подружились с ней очень скоро. Девочка рассказала мне, что тетка везет ее домой в деревню, а что гостила она у мамы в Москве.
— Моя мама живет в услужении, она горничная в генеральском доме, — важно сказала маленькая Дуня. — А твоя мама где?
— Моя мама у боженьки! — тихо сказала я.
— Значит, ты сиротка? — спросила Дуня.
Я чуть не заплакала.
— Боженька любит сироток! — проговорила моя новая знакомка и, отломив большую половину медовой коврижки, купленной ей теткой, протянула мне.
Глава четвертая
НА ЛОШАДЯХ. НОЧНЫЕ СТРАХИ
Весь день мы проболтали с Дуней у окошечка и легли спать рядом на длинной скамейке. Среди ночи няня осторожно разбудила меня, говоря, что мы приехали.
Я крепко расцеловалась с моей новой знакомой, и мы вышли из вагона.
Вокзал был слабо освещен. Мы еле выбрались с няней из толпы и стали отыскивать какую-нибудь телегу, чтобы доехать до няниной деревни. В маленьком городишке, где мы вышли, не было других экипажей, а если бы и были, то взяли бы очень дорого за езду. Но и телеги не было на станции ни одной. Няня уже готова была переночевать в гостинице, как вдруг ее окликнул чей-то голос.
Мы обернулись. Перед нами стоял маленький, седенький старичок.
— Ах, Кузьмич, здравствуй, — обрадовалась няня.
— Здравствуй, здравствуй, Грунюшка! Меня за тобой и прислали, как, значит, получили писульку-то, так меня твоя мать и подрядила ехать за вами.
— А, значит, письмо дошло?
— Вчерась еще принесли… Давай вещи-то, родимый, — крикнул мужичок носильщику и, взяв от него багаж, положил его в телегу, стоящую у станции.
Потом он подложил сена под сиденье и помог нам взобраться.
— Это сосед наш, Катенька, — пояснила мне няня, когда телега загрохотала по улицам городишка.
Мне очень хотелось спать, и я легла на дно телеги. Няня прикрыла меня большим платком, но уснуть я не могла, так как слишком сильно трясло на мостовой. Мужичок повернулся к нам и, поминутно подгоняя лошадку, рассказывал няне о их деревенском житье-бытье.
Пока мы ехали по городу, я не чувствовала ничего, кроме желания спать, но вот мы выехали в поле, а потом в лес, где меня охватило чувство страха… Я смотрела на большие деревья, которые размахивали ветвями, точно громадными, длинными руками; тень от них ложилась темными пятнами на дорогу. Мне было очень жутко. Я вспомнила мамину сказку, где в таком же лесу маленький мальчик, ехавший с отцом, видел лесного царя и его страшных дочерей.
