Так вот, новоприбывшая пара еще рано утром извлекла груз из тайников, и сейчас он лежал в багажнике и на полу салона «Воксхолла», причем то и другое не запиралось. Еще в Бресте они обнаружили, что все замки сломаны. Мало того, через полчаса англичанин вдруг заявил, что не помнит, где оставил машину. Итак, незапертый и очень броский на вид (англичанин сразу честно сообщил об этом) желтый «Воксхолл» стоит неизвестно где, а его хозяин не способен думать ни о чем больше, кроме как о своей жене, с которой он договорился встретиться у их автомобиля.
Мы с ним на «Ниве» изъездили весь центр и прилегающие районы. Он говорил, что оставил машину на какой–то маленькой улочке, напоминающей парижскую, у него было очень ассоциативное мышление. Правда, много лет спустя я задним числом понял, что в Киеве и впрямь есть такие улочки.
Когда мы проезжали мимо Лукьяновского рынка, он вдруг закричал, как безумный, — увидел в толпе свою жену, которая, оказывается, тоже заблудилась. Дело шло к вечеру, и нам ничего не оставалось, кроме как отвезти несчастных в мотель «Пролесок», где они остановились. Мы же продолжали искать желтый «Воксхолл» и наконец около полуночи нашли его где–то на Печерске, на улице, обликом как раз совершенно не парижской, а целиком словно бы перенесенной из советского 1940 года.
Евгеньичу выпал жребий ночевать в своей машине рядом с «Воксхоллом». Ему было предписано не спать и не сводить глаз с желтого красавца. Мы же с Алексом рано утром примчались в мотель «Пролесок» и узнали, что приключения несчастного не кончились. Правда, мы застали англичанина, где и договорились — на скамейке вблизи автобусной остановки в трехстах метрах левее ворот мотеля, но в страшном горе. Оказывается, от чего–то съеденного на Лукьяновском рынке у его жены в час ночи начались страшные рези в желудке, и ее увезли в больницу. Теперь он не мог вспомнить, где находится больница. О том, чтобы сначала разгрузиться, а потом искать больницу, он не хотел и слышать. Он говорил, что хорошо запомнил, как выглядят ворота больницы. А еще он запомнил, что больница находится на горе.
Мы объехали сперва все горные больницы Киева, потом все равнинные, потом перешли к тем, что ютились в глубоких низинах, после чего англичанин нашел в кармане куртки бумажку с адресом. Его жена, на редкость славная рыжеволосая и зеленоглазая женщина с характерным быстрым взглядом — я так представлял себе (тогда) ирландок — была жива и здорова. Больница оказалась на Подоле.
