Высаживаются они, как правило, на Кинбурнской косе у Покровских хуторов, и что они делают потом, куда дальше лежит их путь, никто из моряков «Дельфина» не знал. Только догадывались, что люди уходят на «ту сторону», в тыл к врангелевцам.
Привыкли военморы «Дельфина» и ничему не удивляются. Вот боцман Мореквас уж на что хорошо знал Федора, а тут только взглянул на него мельком и все, будто и не видел раньше никогда.
Федор укрылся за ходовой рубкой от встречного ветра; лето летом, но ночная сырость пронизывает до костей. Его спутники, как он успел разглядеть, невысокий пожилой человек и парень, разместились на корме.
«А ведь они, — взглянул Федор на корму, — тоже, наверное, в Крым направляются. Хорошо бы вместе, все-таки чье-то плечо рядом».
«Дельфин» замедлил ход, потом и совсем остановился.
— Буду через час! — сказал Баранов в рубку. И к остальным: — Пошли!
Пожалуй, первый раз в жизни Федор идет вот так, налегке, безо всяких вещей. Тревожит — что-то будет впереди, но эту тревогу он сознательно загоняет поглубже. Да и в самом деле, о чем кручиниться? То, что к белым в тыл направляется? Так не один же он! Вот еще двое с ним, да, видать, и раньше ходили люди, недаром же комендант Баранов так уверенно шагает по сыпучим пескам Кинбурнской косы.
Впереди показались небольшие темные пятна.
«Покровские хутора», — догадался Федор.
— Ну, счастливо вам! — пожал каждому руку Баранов. — Это, — положил он руку на плечо своему спутнику, — наш товарищ, надежный. Он доставит куда надо...
Комендант повернул обратно, к «Дельфину», а остальные двинулись за проводником, прямо на юг, как определил по звездам Бакай.
«В Покровку, — подумал он. — Только оттуда можно выйти в море...»
— Товарищи, быстрее, — поторопил проводник, — сегодня нам надо выйти...
И путь до Покровки неблизкий, верст с десяток наберется, да и дорога — сыпучий песок. В нем вязнут, разъезжаются ноги, и кажется, что топчешься на одном месте. И один из спутников — старичок — стал отставать. Федор подошел, взял его под руку, чтобы помочь, но тот решительно освободил ее и прибавил шагу.
И вдруг кнутом стеганул громкий шепот проводника:
— Ложись!
Растянулись темные пятна на белом песке, затаились: укрыться негде — ни деревца, ни кустика. Только кое-где торчит жесткая, похожая на осоку трава.
Послышался приглушенный песком цокот копыт — разъезд. Неожиданно совсем рядом вспыхнул огонек — кто-то чиркнул спичкой. И сразу же окрик;
— Прекратить!
