Костик считал:
— Раз... два... три... четыре... пять... шесть... Ой, как много кораблей! Чьи они, мама?
— Не знаю, Костик. Сейчас узнаем, — ответила Анна Орестовна, с тревогой вглядываясь в горизонт.
Рядом пассажиры, в основном русские, высказывали различные предположения о кораблях, число которых увеличивалось.
— Похожи на русские корабли.
— А броненосец, который впереди, французский.
— Господи, уж не из Крыма ли они?
— На похоронную процессию похоже, ей-богу.
— Только черных флагов не хватает.
— Чует мое сердце — наши.
— Если наши, стало быть, битые.
— Надо спросить у капитана.
— Все выяснится в порту.
— На суше нет покоя, на море то же самое.
— Вот будет история, если застрянем здесь!
Французский пароход слишком медленно, словно нехотя, подходил к пристани, на которой собралась большая толпа. Пассажиры всматривались в незнакомых людей. Часть пассажиров, как заранее условились с французской пароходной компанией, следовала в Крым. Таких, было больше, чем тех, кто возвращался в центр России. Французский пароход должен был после остановки в Варне следовать в Крым. Те, кто направлялся в другие места, должны были пересесть в Варне на пароход, который будет держать курс на Одессу. Но когда появится пароход, который доставит их в Одессу, никто точно не мог сказать. Поэтому все были готовы к тому, что в Варне придется задержаться на день-два, а может, и больше.
После получения письма от Дины и разговора с Сюзан Легранж супруги Гринины отказались от мысли ехать в Крым. На этой почве вспыхнул еще один крупный скандал с Леопольдом. «Нет, только в Одессу, а оттуда в Питер!» — заявила Анна Орестовна, и супруг самым решительным образом поддержал ее. После неудачных попыток склонить супругов все же добраться до Крыма, а потом, дескать, видно будет, что и как, Леопольд обиделся и сказал, что остается в Париже.
Пристань была все ближе и ближе. Гринины, конечно же, не рассчитывали на то, что их кто-нибудь здесь может встретить. И вдруг Анна Орестовна увидела на самом краю пристани высокого мужчину, энергично размахивающего руками. Она не узнала его, но почувствовала, что он машет им.
— О, смотри, тот болгарин! — воскликнул Кирилл Васильевич.
Анна Орестовна даже руками всплеснула: как же она сразу не признала в этом человеке своего давнего знакомого Христо Балева. Правда, Христо обзавелся усами, но все равно его можно было узнать.
Когда Гринины сошли по трапу на пристань, Балев радостно приветствовал их по-болгарски:
