— Она слишком себе на уме. Она ничего не скажет.
— Вы знаете об их связи от меня. Если вы ей так скажете, она вынуждена будет отвечать что-то.
Во всяком случае, она обещала разузнать о Ноэли. У них есть общие знакомые. Если бы я узнала что-нибудь, что уничтожило бы ее в глазах Мориса!
Четверг, 18 ноября. Когда в первый раз я отправилась выслеживать Мориса у лаборатории, машина была на стоянке. Я велела подвезти меня к самому дому Ноэли. Недолго же мне пришлось искать. Какой удар в самое сердце! Я очень люблю нашу машину, как верное домашнее животное, в присутствии которого чувствуешь себя в тепле и безопасности. И вдруг она стала орудием предательства. Я возненавидела ее. В отупении стояла я у ворот. Мне хотелось вдруг оказаться перед Морисом, когда он выйдет от Ноэли. Это бы только разозлило его и больше ничего, но я была в такой растерянности, мне необходимо было хоть что-нибудь предпринять, неважно что именно. Я говорила себе: «Он лжет, щадя меня. Если он щадит меня, значит, я дорога ему. В каком-то смысле дело обстояло бы серьезнее, если бы ему было на это наплевать». Мне почти удалось уговорить себя, что это именно так, когда я получила второй удар в сердце: они вышли вместе. Я спряталась. Они меня не заметили и быстро зашагали по бульвару, держась под руку и смеясь на ходу. Потом вошли в большой пивной бар. Меня забила дрожь. Несмотря на холод, я села на скамью. Я дрожала доволь но долго. Придя домой, легла, а когда он вернулся, притворилась спящей. Но когда вчера вечером он сказал: «Я иду в лабораторию», — я спросила.
— В самом деле?
— Конечно.
— В субботу ты был у Ноэли.
Он взглянул на меня так холодно, что это было еще ужаснее, чем гнев:
— Ты шпионишь за мной!
У меня навернулись слезы на глазах:
— Речь идет о моей жизни, о моем счастье. Я хочу знать правду. А ты все лжешь.
— Я стараюсь избежать сцен, — сказал он с видом мученика.
— Я не делаю сцен.
— Да?
Каждое такое объяснение он называет сценой. Нет, я не делаю сцен. Но я неловка. Я не умею контролировать себя, вставляю замечания, которые его раздра-жают. Должна признаться, что стоит ему высказать какое-нибудь мнение, как я немедленно его опровергаю, так как мне кажется, что эти мысли подсказаны ею.
Воскресенье, 21 ноября. О своей связи с Морисом Ноэли, по словам Дианы, которой я не слишком верю, говорит один вздор. Для всех эта ситуация мучительна, но, несомненно, найдется разумное решение. Я, конечно, очень хорошая женщина, но мужчинам нравится разнообразие. Как она представляет себе будущее? Она ответила: «Поживем — увидим» или что-то в этом роде. Она была настороже.
