— Ты что, Фафик? — крикнула я ему, постучала по стеклу и погрозила пальцем. Растерянный пес виновато склонил голову набок и соскочил с окна.
Я выпила валерианки, оделась и вышла из дома. Тут же из-за угла вылетел какой-то пустой дребезжащий автобус без номера, чуть не задел меня боком, заехав одним передним колесом на тротуар, обдал меня зловонным выхлопом и укатил.
Так, ну и куда теперь? В больницу рано, посетителей пускают гораздо позже. «В храм!» — пришла мысль, и я поехала в любимый Владимирской собор на раннюю Литургию. По дороге я позвонила Ирине и велела ей подъехать ко мне: «После службы пойдем прямо в больницу к Альке!» Ирина даже не пыталась спорить, пообещала явиться и отыскать меня в храме.
Часа через три мы были в «Скворечнике». Через заснеженный сад быстрым шагом дошли до Алькиного корпуса, договорились с дежурной сестрой на посту, проскочили кондор, по которому тенями бродили больные, и буквально ворвались в Алькину палату… А она лежит в кровати, читает книжку, голова полотенцем обмотана, сама розовенькая и свеженькая — видно, только что из-под душа. Я прямо от дверей увидела название книги — «Моя жизнь…» — остальное было закрыто Алькиной рукой, но я догадалась — «Моя жизнь в искусстве» Станиславского. Слава Богу, значит, лежит себе и к экзаменам готовится!
— Ну вот, а ты панику пустила… — шепнула мне Ирина.
А я и сказать ничего не могла в свое оправдание: силу меня не было от великого душевного облегчения. Я просто пожала Ирине руку — прости, мол! А та руку вырвала и замахнулась на меня и тут же за сердце схватилась — но это уже была игра! Добрели мы обе до Алькиной кровати и сели в ногах. Сидим и молчим, на Альку глядим.
А чего это вы пришли и молчите? — Спросила Алька, закрыла книгу и сунула ее под подушку. — И чего это на вас обеих лиц нет? Случилось что-нибудь?
— Н-нет, — отвечает Ирина. — Ничего случилось. А ты что, мылась?
— Ага. Голову в душе мыла, а то у меня волосы патлами висели. Сегодня сестра хорошая дежурит — ленивая, так она меня одну в душ запустила, и я плескалась там сколько хотела…
Я сидела и чувствовала себя полной идиоткой — со всеми своими ужасами, молитвами, псами рычащими и автобусами смердящими… А главное — с той паникой, в которую я подругу мою, и без того настрадавшуюся из-за невестки, втянула. Что за театр я устроила? Стыд-то какой… Сижу и сгораю от него потихоньку.
— Чувствуешь-то себя как? — слабым голосом спрашивает Ирина невестку.
