— Я сейчас дам музыку и показательно пройдусь перед вами. Оркестр, прошу фокстрот, в медленном темпе!
Подхватил нашу Наташку и перед нами майским жуком просучил.
— Поняли, спрашивает? Дальше мы первой парой пойдем, а вы вслед продвигайтесь, нас копируйте. Да не стойте так без всякого понятия, словно мешки с отрубями. Улыбайтесь, с вашими дамами говорите бальный разговор. Алло, оркестр, приготовиться!
Я говорю:
— Что-то у меня голова разболелась, здесь вроде угарно.
— Это наверно от меня отражает, — отвечает Лилипута, — весь день картофельные котлеты пекла. Наш завхоз целый пуд рыбьего жира где-то стрельнул!
Подбегает тут к нам инструктор.
— Почему, кричит, вы с вашей дамой в такой дистанции?! Возьмитесь левыми руками, а правой обоймите ее за талию.
Я рассердился:
— Неужели, говорю, товарищ инструктор, не видите нашего несходства в ранжире?! Еще за ухи я ее, изловчившись, поймаю, а чтобы как иначе схватить невозможно!
В перерыве вышли мы на улицу воздуху заглотнутъ. Бредем, словно побитые. Дела, думаю, хуже, чем можно было предположить.
Отец Феофил тот совсем нос повесил, из Апокалипсиса замогильные тексты приводит: — Затрубят роги и воцарится, говорит, разноглавый, вонючий зверь и предаст души на посрамление. Подождите, еще не то будет! Побросают нас нагишем в бассейны с проточной водой, прикажут: учись-ка плавать!
Я рассердился, говорю:
— Падать духом все же не следует. Надо думать, как нам выкрутиться! Конечно, это не по вашей специальности, не поклоны бить!
Кондуктор Авдеев вслух рассуждает:
— Может руку или ногу себе повредить, новобранцы прибегают. Или в следующий раз каким крепким навозом вымазаться?!
— Не подойдет, отвечаю, 58-ю статью безусловно схватишь!
Идем дальше, тоскуем и вдруг видим в окне светится: «вина стаканами».
— Эху друзья, говорю, зайдем, стукнем с горя по 100 граммов, может что и прояснится!
— Я хоть и не пьющий, возражает отец Феофил, — но в нашем положении другого выхода не вижу.
После зарядки мне показалось, что в клубе вовсе не так все паскудно, занижено выглядит. Снова вернулось нормальное дыхание, гибкость в членах появилась. Инструктор мои старания заметил:
— Смотрите, смотрите, говорит, этот бородатый дядя стал что-то соображать, начал двигаться!
В перерыве мы снова во двор поспешили, не сговариваясь курс на чудесный светофор взяли. Авдеев команду подает: набрать паров; сейчас, товарищи, подъемы брать!
Бежим обратно, а ноги кадрили выделывают, к танцам рвутся. У дверей столкнулся я с Тодькой, тот испуганно на меня посмотрел. Тут впервые у меня мысль мелькнула, что политику лишь политикой вышибать можно.
