– Цифры сокращаются? -Да.
– Почему?
Уиндхэм взглянул ему в глаза, не говоря ни слова. В конце концов, Андрей кивнул. Он знал ответ.
– Николай.
– Конечно, Николай. Конечно.
– Что он придумал на этот раз?
– Ничего. Совершенно ничего. Он никогда ничего не говорит прямо против меня или моей церкви.
– Но?
– Но ему этого и не нужно. Абсолютное большинство моей общины составляли воины. И не взирая на веру, которую они здесь обрели – те, кто провалили тесты, не могут долго выдержать присутствия рядом тех, кто их выдержал. Даже вера, которую я предлагаю им в утешение, не в состоянии утолить эту боль.
Андрей содрогнулся, вспомнив времена, когда сам провалил испытания. Достаточно паршиво потерять свой мех даже на время. Но знать, что больше никогда не окажешься в кабине…
Он снова содрогнулся и Уиндхэм кивнул в ответ – грустно и понимающе.
– К тому же, Эдемскую церковь он приказал снести, чтобы очистить место для своего все еще не законченного Центрального парка. Четкое и недвусмысленное послание.
Андрей покачал головой. Он знал, что речь об этом зайдет непременно.
– Я бы не стал говорить так уверенно.
– Что-что? Он её снес. И он может сколько угодно обещать построить её заново – он никогда этого не сделает. И ты это знаешь.
Андрей отвел глаза. Он мог лишь подтвердить слова Уиндхэма, так что счел за лучшее промолчать.
– Вот мы и сидим тут в ожидании, когда рука Господня нас прихлопнет. А количество при хожан сокращается.
В голосе Уиндхэма прозвучали непривычные нотки. Андрей поднял глаза:
– Ты имел в виду – вас защитит?
– Это была бы рука Божья.
Они смотрели друг на друга целых тридцать секунд, после чего дружно расхохотались над идеей Уиндхэма о том, что Николай возомнил себя Богом. Смех был спасением, даже в такой ситуации.
– А теперь серьезно, Андрей. Ты зачем пришел-то? Принес мне ту самую весть? Андрей покачал головой и постарался развеять озабоченность друга:
– Если ты имеешь в виду визит Николая, собравшегося спалить твою церковь, то нет. Но я чувствую, что в воздухе висит что-то очень серьезное. Только не знаю, что.
Уиндхэм кивнул.
– Я это тоже ощущаю. Какое-то особое напряжение – теперь, когда идут последние испыта ния. Похоже, он просеял нас так тщательно, как смог.
Андрей дернул плечами, словно его это не интересовало. Но ощущение неудобства, преследовавшее его с последнего странного разговора с Николаем, постоянное напряжение в городах,
его собственные проблемы с Даной – весь этот груз, свалившийся на его плечи, игнорировать было невозможно. Он опустил взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Когда он вновь поднял глаза, в них было смущение.
