На этом фоне все личные драмы вдруг показались ему совершенно несущественными. Конец жизни не означал конец всего существования, не так ли?
– Капитан Йоханн Кейс, – он выговорил это имя очень тихо и в голосе его звучала боль, не утихшая в его израненном «я» даже за два года.
Андрей медленно обернулся и поднял рюкзак, который принес с собой сюда, на вершину. Он не обращал внимания на боль в коленях от острых камней и ледяной поверхности – здесь, наверху, почва оставалась мерзлой даже в разгар лета. Он вытащил небольшой, упакованный в поролон сверток. Точными, но осторожными движениями он удалил упаковку с простого, неброского сосуда. Воспоминание о глупой, ненужной смерти ударило его так же свежо и тяжко, как и в тот день, когда он стал её причиной – так, что недостаток кислорода и его внутренние демоны помутили его разум и ввергли в состояние легкого опьянения. Сквозь пелену боли Андрей глядел вдаль и постепенно приходил в себя. Он неторопливо открыл сосуд, встал и наклонил его сначала влево, потом вправо. Когда неуёмный ветер ухватился жадными пальцами в его содержимое, он, наконец, нашел в себе силы заговорить.
– Этому миру, в который ты последовал за своми предводителями, доверяя им и веря в них… – голос отказал ему, когда смысл того, что он говорил, сжал ему горло. Чего от нас ждут. От нас! Он внутренне сжался от осознания собственной ошибки и высокомерия. Хватит! Речь не обо мне!… – предаю я твой пепел, капитан Йоханн Кейс. Так как я не нашел никаких родс твенников, которым смог бы доверить твои останки, и у тебя почти не было друзей, то никто не вспомнит о тебе и о том, какую жертву ты принес ради великой мечты Никки.
Он полностью перевернул сосуд и пепел развеялся по ветру. На секунду Андрею показалось, что он смог различить в воздухе лицо человека, которого никогда в жизни не встречал – словно танцующие частички пепла сформировали его портрет. Лицо, которого я никогда не увижу. Что бы я ни делал – этого лица я не увижу никогда.
Словно успокаивающая ладонь легла на вздымающуюся грудь Андрея. Лучше не стало. Никогда и ничего не станет лучше для Андрея – как минимум, не теперь. Он снова заставил себя отрешиться от этих мыслей. Но нарисовал ли ему что-либо его измученный дух или он в самом деле на мгновение вошел в контакт с душой погибшего капитана – сгодится для того, чтобы уверовать, а, Уиндхэм? – что-то коснулось его. Что-то принесло ему уверенность в том, что была еще возможность предотвратить самое плохое… пока он не забудет и станет биться дальше, отдавая все силы.
