Дмитрий Шуйский первым в острог вскочил, а за ним часть войска устремилась. И все прислужники княжеские разбежались, и палачей моих как ветром сдуло: так кнут моей спины и не коснулся.
А поляки русских людей преследовали и безжалостно побивали. Скоро уже никого из наших не осталось на поле, все в лесу рассеялись розно. Тут поляки заметили прежде помянутый княжеский воз с припасами и прискакали сюда на взгорок, где я сидел в недоумении и порты на себя натягивал. Увидели они, что я безоружен и в таком жалостном положении, и не стали меня убивать. Я же того и чаял, что меня возьмут в плен живым. Потому что хоть и был изумлен и даже, можно сказать, напуган, но успел смекнуть, что раз московское войско побежало, то царю Шуйскому теперь на престоле не усидеть. И стало быть, ждут нас большие перемены.
Так я размышлял, пока польские рыцари ко мне подъезжали. Царь Василий дело проиграл, другого войска не собрать ему. Царство его миновалось. За кого теперь русским людям стоять — неведомо. И Бог весть, какая судьба ожидает государство Российское.
Вспомнил я слова Филаретовы: не допустить бы напрасного пролития христианской крови. И стали мне эти слова как бы звездою путеводной. Помогли они мне в тот скорбный час успокоить смятение мысленное и решиться на то, о чем раньше я бы и подумать устыдился.
Итак, я сдался полякам.
Кое-как я с ними объяснился, польскими и русскими словами вперемежку (а многие слова у наших народов одинаковые). Они же похватали с возу всё, что там было дорогого, и посадили меня на воз вместе с несколькими пленными дворянами, и повезли к своему гетману. Пока мы ехали через поле, приставы нам позволили даже полакомиться тем, что в возу оставалось, и сами вместе с нами выпили и закусили изрядно. Так что мы с моими товарищами пленными в пути не очень унывали. Все эти дворяне, мои спутники, почем зря ругали царя Василия и брата его, и говорили полякам:
— Не бойтесь ничего и смело идите на Москву! Москва вам без боя покорится! Шуйский больше не царь! А мы все с радостью будем крест целовать королевичу Владиславу.
Тем временем одни поляки за русскими гонялись по лесу, а другие всё еще сражались с немцами. Однако этот бой понемногу угасал. Подоспели две польские пушечки, выстрелили пару раз по плетню, прорвали его и повалили. Тотчас гетманова конница сбила немецкую пехоту. Тогда выскочило навстречу полякам шведское конное войско. Но не дал Господь Якову удачи. Мы в это время проезжали поблизости, я всё видел своими глазами. Шведы дали залп и поворотили коней, чтобы пищали зарядить. Тут поляки ринулись на них внезапно и с великой прытью, ударили сзади, погнали шведов острием меча. И шведское войско рассеялось, а кто остался жив, те в лес ускакали. Прочие же иноземцы стали белыми тряпицами махать и полякам передаваться.
