— А ручки-то у тебя, парень, — того. На что тебе кузнецова наука?
— Хочу такую саблю выковать, которой реку пополам разрубить можно, — мечтательно воздев очи горе, произнёс Гурьев. — И чтоб булатная была.
Тешков только хмыкнул:
— А не боишься?
— Работы? Не-а, — беспечно тряхнул головой Гурьев. — А чего мне ещё боятся-то? Или кого?
— Ну, вроде как за мной должок, — буркнул кузнец. — По рукам, что ли?
— По рукам, — Гурьев пожал ладонь кузнеца, и, задержав её в своей, спросил: – Когда отправляемся?
— Ну… — задумался Тешков, что-то в уме прикидывая.
— Мне помощь ваша потребуется, Степан Акимович.
— Это в каком смысле? — насторожился кузнец.
— Коня купить.
— Коня-а-а?!? — изумился Тешков. — А конь-то тебе на кой ляд?!
— А денег куры не клюют, Степан Акимыч.
Тьфу ты, сплюнул мысленно Тешков, пацан – он пацан и есть. Хоть и такой. Ну, отчего ж не помочь. Можно и помочь, конечно.
— Можно и помочь, — проворчал Тешков вслух. — Только добрый конь немалых денег стоит. Ты не лыбься, не лыбся-то, почём зря, слушай, что старшие говорят!
— Непременно, дядько Степан, — посерьёзнев, кивнул Гурьев.
Тешков полагал – святая простота! — что коня им следует покупать на базаре. Вместо этого Гурьев поволок его на конный завод в Абрамовке, принадлежащий всё тому же Чудову, который «правил» половиной Харбина. Здесь у кузнеца просто глаза разбежались. Но спешить Тешков не собирался. Раз уж в Абрамовку приехали, так и возвращаться без доброго коника грех. Они долго ходили от конюшни к конюшне, сопровождаемые одним из приказчиков. Наконец, Тешков разглядел, что Гурьев, рассматривая лошадей, не торопится выбирать. Кузнец отозвал его в сторону, шепнул недовольно:
— Что тебе? Не глянется никакой, что ль? Чего рыскаешь-то?
— Да вот, дядько Степан, — Гурьев помялся. — Это ж тележные бугаи какие-то. Не глянется.
— Тю-ю-ю, — присвистнул Тешков. — На службу разве собрался-то? Что ж, строевского коня захотел?
— А хоть бы и строевского, — Гурьев упрямо наклонил голову набок.
— И зачем?
— А вы рассудите, дядько Степан. На водовозе верхом – какой всадник? Это раз. Много ли в станице породистых жеребцов на развод? Это два. С добрым конём меня и станичный атаман охотнее возьмёт. А прокормить – прокормим, Степан Акимович, и застояться не дадим. А?
Кузнец задумчиво разгладил бороду – сначала правой ладонью, потом и левой. Была в словах будущего подмастерья лукавая сметка, такая, что возрасту парня никак не годилась в пару. Ох, и не простой ты хлопец, в который раз подумал Тешков. И, кивнув согласно, развернулся к приказчику – совсем другим разговором:
