— Нет, я вижу, что вы ничего не понимаете, — продолжала Рейн. — Может быть, вас заставит понять что-нибудь, если я скажу, что мой отец бросил меня, когда мне было 5 лет. Хотите знать остальную часть этой несчастной истории? — Она продолжала смотреть на него в упор. В аметистовых глазах горел огонь. — Меня взяли в госпиталь с приступом острого аппендицита. Мой папа принес для меня брикет мороженого и положил на тумбочку у кровати игрушечного медведя в ту первую ночь. И больше я его не видела. Он не смог заплатить по счету за операцию, поэтому оставил меня в качестве компенсации. Он не вернулся больше никогда. Как и Мелани Томпсон никогда не вернется к Стивену. Проливает ли это свет на мое положение?
Кайл остался угрюмым и молчал. Этот педант вел себя, будто она была неврастеником, за которым нужен тщательный присмотр. Наконец он, словно пересиливая себя, заговорил, и ей показалось, что она увидела боль в его глазах:
— Рейн, я не знаю, что, по-вашему, я такое сделал, и хотел бы вам помочь разобраться, но там в операционной, ребенок, который сейчас нуждается в моей помощи больше, чем вы. — Он тяжело вздохнул. — Сейчас вам надо уйти. Мы поговорим позже.
Рейн со стыдом жалела о том, что влетела сюда сгоряча, что так бездумно выложила все о своем отце, будто четыре-пять сказанных ею фраз могли достаточно высветить все драмы ее жизни.
— Я ухожу, — сказала она тихо, остановившись перед дверью только для того, чтобы вытереть слезы. — Больше мне нечего сказать. Кайл. Но я хочу, чтобы вы оставили нас со Стивеном в покое.
Когда она вернулась, Стивен спал. Она посидела около него несколько минут, а потом вышла из госпиталя и направилась к своей машине. Ночь была очень холодной, небо над головой темно-синим, а звезды сверкали, как алмазы. Рейн ехала с полуоткрытым окном и глубоко вдыхала ледяной воздух, пытаясь успокоиться, она рассеянно вела свой „мустанг“ по обезлюдевшим улицам. После происшедшего Рейн впала в какое-то сомнамбулическое состояние. Она не могла определить, сколько времени провела за рулем.
Но когда проехала знакомую телефонную будку, какая-то подспудная мысль заставила ее остановиться и выйти из машины. В телефонной будке она раскрыла толстый справочник в пластиковой обложке, отыскала нужное ей имя и запомнила адрес, затем снова отправилась в путь.
Она нашла указанный в адресе дом в одном из старых пригородов. Это было белое, облицованное деревом здание с синими французскими ставнями, с приподнятым крыльцом. Негромко хлопнув за собой дверцей машины, она направилась к нему по вымощенной кирпичом дорожке. Когда Рейн остановилась перед входом, вокруг ног ее, мягко урча, обвилась оранжевая кошка.
