Тут даже у тетушки Джоанны приоткрылся рот; сэр Абрахам же взирал на гостя с одобрением и удивлением.
— Эти недостатки логично дополняются особыми приемами, которые такие вот жизнерадостные верующие разработали в пасторских целях в последнее время, — продолжал, как ни в чем не бывало, сэр Исаак, словно не замечая эффекта, произведенного его речью. — Но ведь духовная жизнь совершенствуется, и духовная зрелость достигается не при помощи каких-то приемов, а истиной. — Он ткнул пальцем в потолок, как будто истина витала над столом и ее можно было увидеть. — Если наши приемы и методы основаны на неправильном представлении об истине, которую они должны донести, и о цели, которая должна быть достигнута с их помощью, то они не смогут сделать пасторов и верующих лучше, чем те были до этого. Причина искаженных представлений тех людей, о которых я говорю и которых, да простит меня Господь, имею смелость осуждать, кроется в том, что они стали жертвой некоей разновидности мирской суетности, сосредоточенной на человеке, который рассматривает христианскую жизнь как путешествие в поисках восторга.
Сэр Роудз остановился и обвел глазами ошеломленных слушателей.
— Я, кажется, увлекся. Прошу меня извинить.
— Ну что вы, что вы! — воскликнул сэр Абрахам. — Продолжайте, разумеется! Всем нам, — он сурово взглянул на дочерей, — весьма полезно это послушать.
— О, я не претендую на звание проводника божественной воли, но смею уповать, что понимаю Святое Писание правильно, — скромно сказал сэр Исаак.
Он откинулся на спинку стула, взял бокал с вином и принялся разглагольствовать дальше:
— Как же нам утвердить в вере таких людей? Какие ценности могут возвратить их на стезю господню? Во-первых, сосредоточенность на Боге как главное божественное требование для дисциплины самоотречения. Во-вторых, утверждение о главенствующей роли ума и о невозможности послушания библейской истине, которую человек еще не понял. В-третьих, требование смирения, терпения и твердости во все времена; а также признание того, что главное служение Святого духа заключается не в том, чтобы снабжать человека восторгами, а в том, чтобы воспитать в нем характер, подобный Христу. А Христос, как помним мы все, был полностью нацелен на служение людям, не на телесные радости. В-четвертых, признание непостоянства чувств человека, которые могут взмывать и опускаться, и понимание того, что Бог часто испытывает нас, проводя чрез пустынную равнину, полную душевной тишины.
