В тот самый понедельник я явилась к 9 утра во дворец, в гримуборные. К 12-ти надо быть готовой. Ужасно хотелось спать. Накануне я играла в театре «Ателье» в двух спектаклях, днем и вечером, и легла очень поздно.
Опять гримерный ад, где «чем больше, тем лучше». Сперва я походила на сырой эскалоп по-венски. Потом физиономию посґыпали рисовой пудрой — впору выступать в пантомиме на пару с Марсо. Наконец нахлобучили мне напудренный парик, и я стала похожа на тряпичную куклу без губ и без глаз. В довершение ко всему парик съехал, и казалось, что у меня кривая шея. Я рискнула сказать об этом. В ответ мне отрезали, что моя роль так мала, что не только шею — меня саму не заметят!.. Спасибо! Прекрасное напутствие.
К 12-ти я наконец была готова!
Меня нарядили в розовое, цвета нижнего белья платье «эпохи». При полном параде я и присесть не смела. Стояла и повторяла реплику, ожидая милости от тех, кто решал мою судьбу.
В 3 часа дня, не держась на ногах, я наконец села на ступеньки лестницы, задрав, увы, юбку выше головы!
В 5 часов подвело живот от голода. Я робко спросила, нельзя ли пойти съесть бутерброд. Отвечали: платят, чтобы ждала, значит, жди. К тому же через 15 минут тебя позовут!..
В 7 часов я все еще ждала. В животе урчало, глаза слипались. Я задремала в версальском кресле! Проснулась совершенно разбитая, в 10 вечера. Одна. Вокруг ни души. Кромешная тьма.
Вышла узнать, как идет дело, и была обругана гримершей! Что с лицом? Пудра слезла, тушь потекла! Парик съехал на лоб, и теперь я была похожа на Поля Пребуа.
Я сказала ей, что жду с 9 утра, больше не в силах, хочу спать. Бесполезно. Она снова меня напудрила, оттянула со лба мой не то парик, не то берет и велела ждать стоя. И я, как лошадь, чуть было не заснула стоя, когда в полночь за мной пришли.
Вывели меня на свет в большую позолоченную гостиную, где разыгрывалась моя сцена с Жаном Маре. Подвели к Гитри. Он командовал, сидя в кресле на колесах. Сзади его катил ассистент. Гитри был бородат, в шляпе и с тростью. Он долго смотрел на меня и вдруг спросил с сомнением: «Сколько вам лет, крошка?»
Я ответила: «Девятнадцать, мэтр».
Он лукаво улыбнулся и сказал тихонько: «В ваши годы, крошка, можно и подождать!»
Мама, часто простужавшаяся, на премьере фильма в моей сцене с Маре опять чихнула. И, выходит, опять меня пропустила! Но обещала мне, что обязательно залечит свой хронический насморк перед моим следующим фильмом!
«Пари-Матч» послал Вадима к виконтессе де Люин сделать репортаж о псовой охоте, которую устраивала она в своем замке на Луаре.
