— Сижу и молчу.
— Сиди и молчи!
— Я бы предпочел поговорить наедине, — сказал Леонов, и только тут я увидел, что он взбешен. Губы у него подрагивали, ноздри крупного, породистого носа раздувались.
— У меня нет тайн от сына, — ответил отец. — Ты не болтун, надеюсь? — взглянул он на меня.
— Могила, отец!
— Видите, Игорь Петрович, могила, — усмехнулся он. — Давайте! Что у вас?
— Хорошо. Пусть сидит. Я пришел вот зачем. Я хочу знать, — заговорил Леонов, еле сдерживаясь, — кто дал вам право вмешиваться в мои семейные дела? Кто вам позволил наушничать у меня за спиной?
Сразу стало тихо. У отца усмешка исчезла с губ. Плечи под тонкой спортивной рубашкой напряглись.
— О чем речь? — резко спросил он. Леонов тяжело задышал.
— Не валяйте дурака! Вы знаете, о чем речь! Встречались вчера с дочерью?
— Да, встречался. Дальше!
— Да, встречались. Днем! А вечером она устроила мне сцену. Закатила настоящую истерику. Вела себя в высшей степени хамски. Назвала меня ханжой и ретроградом. Обвинила во всех смертных грехах. Это как понять?
— А при чем тут я?
— Ваша работа! Ничего подобного она себе не позволяла. Но приезжаете вы, беседуете с ней — и она как с цепи срывается.
— Я виделся с Полей полчаса. Затем уехал в аэропорт. О вас не было сказано ни слова.
— Вранье! Не верю вам!
— Полегче, Игорь Петрович, — сумрачно предупредил отец.
Мне захотелось заорать «брэк!», как рефери на ринге, когда боксеры применяют недозволенные приемы. Но они, похоже, про меня забыли. Стояли друг против друга и мерились взглядами.
— Как тогда понять ее поведение? — вновь выкрикнул Леонов. — Какие у нее основания орать на меня? В чем я провинился перед ней?
— Себя спросите.
— Спрашиваю! Не вижу причин! Я все сделал для нее, что мог. Я никогда не ущемлял ее — ни духовно, ни материально. Когда она была маленькой, я трясся над ней не меньше, чем ее мать. И вот благодарность!
— А вы благодарности ждете?
— Я хочу, чтобы она вела себя прилично, только и всего. Я никогда не питал иллюзий, что она меня любит, но раньше она, по крайней мере, умела скрывать, что не любит меня. А теперь и этого не считает нужным делать.
— Значит, пришло время, — сказал отец не шевелясь.
— Что значит «пришло время»?
— Переоценка ценностей, я так понимаю.
— А я связываю это с вашим приездом! Зачем вы вообще здесь?
Отец невесело усмехнулся: дурацкий вопрос! Ясно, зачем он приехал. Чтобы повидать сына и дочь.
— А зачем вам это? Зачем? Вы многие годы прекрасно обходились без них. У вас молодая жена или кто она там. С ней значительно интересней. На кой вам эти визиты?
