— А ты надолго? — вымолвил я в трубку.
— Проездом, Костя, проездом! Но наговоримся вдоволь!
— Могу поспорить, минут на двадцать, а то и больше… — Я опять научился дышать и хватанул ртом воздух.
Отец (а это был он) засмеялся:
— Острить научился, смотри-ка! Так как насчет встречи? Можешь приехать в гостиницу?
— Кто это, Костя?
— Нет, не могу. Я нетранспортабельный. Лежу в постели.
— А что стряслось? Болеешь?
— Вроде этого, — ответил я. — С мафией связался. Ножом пырнули.
— Брось! Шутишь, что ли, опять?
— Какие шутки с мафией? В самом деле.
— Ладно, тогда так… — секунду помедлил он. — Я сам приеду, как смотришь?
— А ты знаешь, где мы живем? То есть знаешь, конечно… — засмеялся своей оговорке.
— Знаю, конечно, малыш! — счастливо подхватил отец. — Ну, договорились! Жди.
Он положил свою трубку, а я свою.
Татьяна не мигая смотрела на меня. Один вопрос был написан на ее лице: что случилось?
А что случилось? Ничего! Я обнял ее за плечи, поцеловал в шею и сказал:
— Чего ты перепугалась? Старый приятель звонил… мы с ним в Свердловске встречались. Сейчас приедет — познакомлю.
Тебе четырнадцать лет или около того, плюс-минус полгода — неважно! — впрочем, можно посчитать точно: ведь ты помнишь, что дело происходило в июле тысяча девятьсот восьмидесятого года в благословенном городе Свердловске. Жаркое было лето, недаром первое, что Он делает, едва вы выходите из дома, выпивает два стакана газировки из автомата.
Ну да, тринадцать лет и восемь месяцев — вот сколько тебе в ту пору, если быть абсолютно точным. Он не может опомниться, глядит на тебя и, обнимая за плечи, твердит: «Черт возьми, малыш, ну и вырос ты!» — один раз говорит, и второй, и третий.
Больше всего ты боишься вопросов о матери, но ему, похоже, хватило разговора при закрытых дверях. Он жадно и нетерпеливо настаивает: «Ну, куда пойдем? Чем займемся? Возможности у нас неограниченные. Думай, думай!» — и с огромным любопытством озирается вокруг, точь-в-точь инопланетянин, впервые посетивший землю.
«Ах, черт! — говорит Он с огромной радостью. — Какой денек! Представляешь, только вчера я был в местах, где еще лежит снег. Вчера снял шубу и унты, представляешь?»
«Где это?» — шепчешь ты; у тебя вдруг осип голос.
«Где? Семидесятая параллель. Хребет Путорана, слыхал? Это на стыке Эвенкии и Таймыра. Я был там на буровой. Дикие места, малыш».
«А ты разве нефтяник?»
«И да, и нет, — смеется отец, крепче сжимая твои плечи. — Я человек разнообразных профессий, вот так! Я работаю там, где мне нравится. Это интересно. Я езжу по стране. Я не сижу на месте. Это очень интересно! А вообще-то я металлург по специальности, ты знаешь?»
