После обеда Павел Матвеевич уходит в спальню отдыхать. Хоть днем без снотворного, и то хорошо. Елена Дмитриевна никогда днем не ложится; и шести ночных часов за глаза хватает. Пока он спит, самое время дочитать «Черного принца», в обед не успела. Дима что ни посоветует, все ей нравится, как будто специально для нее подбирает. Леонид любит какие-то странные книги и стихи пишет странные, темные и непонятные — удивительно, как еще издали его сборник… А Виктору сейчас и читать-то некогда, все свободное время уходит на Оленьку.
Елена Дмитриевна открывает журнал, находит то место, на котором вчера ночью остановилась, закуривает. Вдруг ей чудится, что у дверей звонят. Она прислушивается. Так и есть, опять звонок, вот беда, отца разбудят, — кто бы это, не телеграмма ли? Елена Дмитриевна спешит в прихожую, открывает дверь. На пороге стоит и улыбается женщина в меховой шубке и кокетливой шапочке; глаза ее блестят, щеки раскраснелись от мороза… Елена Дмитриевна не сразу ее узнает.
— Юля!
Женщина улыбается.
— Здравствуйте, Елена Дмитриевна.
В самом деле Юля! Как Елена Дмитриевна ни удивлена, обращение Юли странно режет ухо. Раньше она была для Юли «мамой» — неужели привычки сохраняются так долго? — ведь уже шесть лет прошло, как Юля уехала. За это время встречались они раза четыре, и Юля как-то умудрялась обходиться и без «мамы», и без «Елены Дмитриевны».
— Заходи, заходи, только тише. Павел Матвеевич спит.
Раньше бы сказала «папа», теперь так.
Но он уже не спит. Из-за прикрытой двери спальни кричит:
— Кто там? Телеграмма?
— Да нет. Спи, пожалуйста. Это ко мне по делу, — слегка раздраженно отвечает Елена Дмитриевна. Надо же, ни одного звонка не пропустит, от малейшего шороха просыпается.
Она шепчет Юле:
— Ну его! Пусть отдыхает. Раздевайся.
Но Павла Матвеевича нелегко обмануть. Слышно, как скрипит кровать, и вот в стекле двери его лицо, — господи, какие отеки под глазами, какой худой, напугать может, недаром у Юли улыбка исчезла с губ.
— А, Юля! Здравствуй, — через стекло говорит Павел Матвеевич. Он как будто даже не удивлен, а может, думает, что Юля ему во сне приснилась. — Приехала…
— Извините, разбудила вас, — растерянно говорит Юля.
— Ничего… Как дела, Юля? — спрашивает Павел Матвеевич из-за стекла, точно он узник, и улыбается жалобно, как узник. — Аллочка как?
Юля уже оправилась от растерянности, вызванной призрачным каким-то видом Павла Матвеевича; она бодро отвечает, что только что прилетела из Москвы от Аллочки, Аллочка здорова, с учебой у нее все в порядке, привет передает, обещает написать.
