Между тем молодой антрополог ничего необычного в картине не увидел. Женщина склонилась над ребенком в колыбели, глядя одновременно и на чадо, и на зрителя. Уж кто-кто, а лады умели так смотреть. Неяркое пламя камина в темной глубине округлой комнаты слабо освещало мадонну, погруженную в свое материнство.
— Картина великолепна, но таких в городе сотни. Или тысячи, — объяснил Дмитрий насупленному биологу. Аркадий Степанович был занят и не обернулся на слова "юного" коллеги.
Запах в лаборатории убаюкивал. Антрополог живо представил себе, какие колыбельные пела мадонна своему чаду, когда кормила его собственным молоком, трепетно прижимая к себе ребенка.
— Надеюсь, ты не забыл о совете, который будет через десять минут? — недовольно пробурчал Аркадий Степанович. — Вчера я слышал, как Валерий распевает нечто бравурное. Лингвисты явно собираются порадовать нас сенсацией. Кстати, они заполучили себе не только Игоря, но и Элиаса.
— Зачем им понадобился врач? — удивился Дмитрий и отошел от картины. — От радости еще никто не умирал.
— Да, это странно, — согласился биолог. — Теперь они корпеют над ладийскими письменами вчетвером. Любопытно, что новенького преподнесут они в таком составе о наших стеклодувах, химиках и врачевателях. Неужели сенсацию?
— Большая часть текстов великолепно поддается переводу, — докладывал Рей Дарк на совещании. — Остальная часть представляет собой полную абракадабру, хотя написана теми же знаками. Мы долго ломали голову, что могут означать эти тексты. Гипотеза о том, что тексты составлены на другом языке, провалилась. Также не подтвердилась гипотеза о цифрах, формулах.
— Может быть, это музыка? — предположила археолог Надежда Светланская. До этой идеи она додумалась уже давно, но обнародовала только сейчас.
— Вы попали в самую точку! — воскликнул Валерий. — Мы с Дарком выдвинули эту гипотезу, потому и привлекли к расшифровке текстов Элиаса.
— Вы же знаете, что я не только врач, но и музыкант, — скромно улыбнулся смуглокожий Элиас Гарсиа. — Непереводимые тексты действительно оказались музыкой. Переводимые тексты, представьте, тоже. Лады общались друг с другом с помощью музыки!
Пожилой биолог недоверчиво фыркнул.
— И насколько прекрасна музыка ладов? — спросил он не без сарказма.
— Божественна! — едко усмехнулся программист.
— Кто бы мог подумать, что такой замечательный народ окажется полным профаном в музыке, — в сердцах сказал Элиас. — Жуткая какофония! Могу, правда, добавить, что количество знаков предполагает несметное множество музыкальных инструментов, в какой бы тональности ни звучала эта, с позволения сказать, музыка.
