«Что ж, и на том спасибо», — сказал себе Семен, подумав, что из коптильни нужно стащить немного мяса. Обождав, когда Гришуня взял себе еды, инспектор спустился к пещерке. В ней дотлевал солидный костерище, горевший, видно, давно, а в дыму на прутьях и жердях висела копченая изюбрятина. Дров в костер Гришуня больше не подкладывал, мясо было готово, и инспектор «присвоил» себе килограмма три. Длинных тонко нарезанных полос висело очень много, и Семен Васильевич справедливо подумал, что вряд ли Гришуня заметит пропажу, если наведается сюда до того, как он обнаружит склад спрятанных пант.
«Вот и началось», — с профессиональным спокойствием сказал себе инспектор.
С предосторожностью покидая пещерку-коптильню, чтоб не оставить следов, инспектор подумал в шутку о необходимости отметить в рапорте факт «экспроприации» у «экспроприатора»-браконьера.
Выйдя из пещерки и сделав несколько шагов, Семен почувствовал сильное головокружение и ненароком прислонился спиной к камням, чтоб устоять. Боль, пронзившая его, была очень сильной. Семен застонал. Он тут же выругал себя за слабость, но подумал, что нужно позаботиться о себе. От охотников он слышал: к ранам полезно прикладывать разлапчатые о пяти «пальцах» листья нетронника, или, как его еще называли, «чертова куста». Добравшись до зарослей, Семен нашел это растение и нарвал много веток. Подумав, он быстро сплел из них подобие корзинки, положил в нее мясо, обернув его листвой. Он знал, что выше «чертов куст» не растет, а его пребывание в засаде могло затянуться. Здесь же он подсунул охапку листьев под рубаху на спине и обвязал грудь поясным ремнем, чтоб повязка не съехала. От слабости и жары Семен истекал потом.
Инспектор решил, что он готов к длительной осаде, и отправился к примеченному ранее скалистому выступу, поросшему кое-где кедровым стлаником, из которого можно было, замаскировавшись, скрытно наблюдать за действиями Гришуни.
Семен Васильевич добрался до места уже за полдень. Выбрав себе логово меж замшелых камней, откуда хорошо просматривались увалы Хребтовой и северо-восточная часть долины, где находился заказник, инспектор ощутил вдруг такую слабость, что пальцем не мог пошевелить. И очень хотелось пить.
Он отупел от слабости и боли настолько, что долго не мог сообразить: фляжка-то с крепким чаем болтается сзади у пояса. Он отхлебнул чаю, смакуя его во рту, и твердо приказал себе соблюдать норму — два глотка в час. Так, по его расчетам, фляжки ему хватит до вечера, а ночью придется спуститься к ключику, который, судя по карте, был километрах в двух, на противоположном склоне Хребтовой.
