— Как! — заорал штурман. — Ты хочешь, чтобы я подписал подобное определение! Но ведь в нем не все сказано! Нужно объяснить, как это произошло. Перед словом «отказ» добавить: «Выбросившись за четыре дня до этого из гибнувшего самолета…» и прочее. Ты прекрасно понимаешь, что без такого упоминания…
— Ты прав, — сказал Адмирал. — Успокойся.
— Если делу дадут ход, я пропал.
— Может быть, — сказал Адмирал, — может, и так. Ну, а что же Люсьен?
— Он этого не ожидал. Он просто отпустил меня, ничего не решив. Потом я все обдумал. Нет, это невозможно. Я не могу подписать.
— М-да.
— А если бы с тобой так поступили, ты что, промолчал бы? — снова яростно закричал штурман. — После двадцати четырех налетов на этот проклятый Рур, после всех этих мясорубок, вроде Киля, тебе что, понравилось бы, если б тебе вот так плюнули в морду? Будь еще это вначале — ладно, мол, на войне не до сантиментов и мы здесь как раз затем, чтобы рано или поздно дать себя убить, чем больше могил, тем больше славы начальству… но после всего! После взлетов среди непролазной грязи и постоянного страха, что по дороге в тебя врежется какой-нибудь болван! После того, как твоих товарищей разносит в щепы над объектом, да и всего остального? Не ожидал я от тебя, добавил он и отвернулся.
— Бедняга, — сказал Адмирал. — Ты еще хлебнешь горя.
— Тем хуже.
— Впрочем, мне кажется, — потягиваясь, сказал Адмирал, — мне кажется, тебе наплевать.
— Отчасти, — ответил штурман, немного помолчав. — Отчасти и наплевать.
— Ну вот, а еще три дня назад тебе это совсем не было безразлично. Ты был даже очень несчастлив. Что-то изменилось с тех пор?
— Нет.
— Врешь, — сказал Адмирал и, положив руки ему на плечи, приблизил к нему свою физиономию. — Давай рассказывай. Думаешь, я тебя не знаю? Нет, старую лису не проведешь!
— Да ну, — сказал штурман, — ничего особенного. Ты угадал. Я встретил девушку. Адмирал просиял.
— Вот видишь! Что еще нам нужно для счастья! Славная девочка?
— Главное, в ней меньше сложности, чем во мне.
Потому мне и хорошо.
— Ну и прекрасно. Ты в этом нуждался. Я тебя знаю, — повторил он. — Тебе нужно, чтобы тебя любили.
— Может быть, — тихо ответил штурман. — А ты сам понимаешь, что никто здесь, кроме тебя…
— Ладно, — перебил его Адмирал. — Все должно устроиться, но как быть с этим тупицей Люсьеном? Я всегда подозревал, что он глуп, но не до такой степени… Я с ним поговорю. Потребую, чтобы он оставил тебя в покое. Ты подпишешь определение, если он тут же перед тобой его порвет?
