Неудача не обескуражила историков. Принялись расспрашивать жителей города вразброд, надеясь на счастливый случай. Ушло на это несколько лет, но счастливый случай не представился...
Наконец обратились к помощи печати. Казалось бы, с этого следовало и начать, но... Из опыта научных работ в различных областях знания известно, что простое решение не всегда приходит сразу. Итак, уже только в 1952 году по поручению товарищей научный сотрудник исторического музея Лейпцига Фридрих Донат опубликовал в газете "Leipziger Volkszeitung" статью с призывом к горожанам сообщить в редакцию любые сведения о разыскиваемой типографии.
* * *
В этом седом и больном человеке едва ли можно было узнать бывшего проворного мальчугана и озорника из типографии в Пробстхайде... Прочел Макс Пуршвиц в местной газете статью Доната и задумался... Сколько времени утекло - и вдруг вспомнили! Как же быть? Не с кем и посоветоваться. Все трое - и Герман Рау и Вернер (Блюменфельд), и он, тогда подмастерье, - дали Ленину слово о печатании "Искры" в Пробстхайде нигде, никогда и никому не проговориться. Но Германа уже нет в живых; Вернер, с которым он, Пуршвиц, подружился, как уехал с Лениным, так и весточки о себе не подал... Где его искать, да и жив ли он?..
Получается, что тяжесть клятвенного слова теперь только на его совести. Задумался, оттягивая решение, - и вспомнилось ему детство, голубятня, мохноногий турман с султанчиком на голове. Бывало, взовьется турман ввысь, и уже едва приметен в небе, мерцает там, как белая звездочка. А мальчишка верил, что звезды знают будущее каждого человека. Но разве ночью сонными глазами разглядишь в глубине неба свою звезду - вон их какая россыпь!.. И он, бывало, нашептывал турману, чтобы тот поднялся еще выше, к звездам, - и сам, будто звездочка, выпытал бы там, у золотых подруг, что предназначено ему, подмастерью Максу, в жизни... Хотелось счастья. Но что такое счастье? Тут мысли мальчугана расплывались, и на лице застывала мечтательная улыбка...
Старик встрепенулся. Перечитал статью в газете, сказал себе: "Надо решать". Недолго ведь и ему, уже больному, беспомощному, осталось жить. Что же, унести тайну типографии с собой в могилу?
"Нет, - сказал себе старик, - совесть моя снимает с меня клятвенное слово. О том, где впервые напечатана "Искра", должны знать люди".
И редакция газеты получила письмо. Оно было подписано: "Макс Пуршвиц, ветеран рабочего движения в Германии".
