Разослав своих людей в различные города за деньгами, он остался среди этих свирепых киликийцев с одним только другом и двумя слугами; несмотря на это, он вел себя так высокомерно, что всякий раз, собираясь отдохнуть, посылал приказать пиратам, чтобы те не шумели. Он пробыл у пиратов 38 дней, ведя себя так, как если бы они были его телохранителями, а не он их пленником, и без малейшего страха забавлялся и шутил с ними.
Цезарь понимал, что страх его не спасет, но погубит, — даже собака не осмелится напасть на человека, если не прочтет в его глазах ужас. Однако он прекрасно осознавал свое положение и не чуждался некоторых мер предосторожности.
Веллей Патеркул сообщает:
Никогда, ни днем ни ночью, он не снимал ни обуви, ни одежды, конечно, для того, чтобы изменением привычного облика не вызвать подозрения у тех, кто стерег его, не сводя с него глаз.
Поездка на Родос откладывалась на неопределенное время. Что ж, пленение, по мнению Цезаря, не было препятствием для того, чтобы он оставил заботу о своем красноречии. Этот человек никогда не терял присутствие духа и не впадал в панику; из любой ситуации (даже неприятной и трагической) он извлекал пользу и не тратил напрасно ни минуты. Юноша упорно продолжал заниматься риторикой, и не беда, что его слушателями были не сенаторы и не знаменитые ораторы, могущие по достоинству оценить стиль речи. Плутарх рассказывает, что он писал поэмы и речи, декламировал их пиратам.
И конечно, ждал восхищения. Тем, кто не восхищался его творениями, он говорил, что они неучи и варвары, и часто со смехом угрожал повесить их. Пираты охотно слушали эти вольные речи, находя в них проявление благодушия и шутливости.
Наконец Цезаря выкупили на общественные деньги малоазийских городов; перед этим он добился, чтобы пираты вернули городам захваченных заложников. И вот Гай Юлий, живой и невредимый, но бедный, вступает на азиатский берег. Особенно некстати появился долг в 50 талантов. Ведь Цезарь мечтал заняться политической деятельностью, а чтобы получить даже низшую выборную должность, требовались немалые средства. (Избалованные римляне успели привыкнуть, что их голоса превратились в товар; предпочтение граждан зависело от щедрот кандидата на должность, а вовсе не от его способностей и горячего желания принести пользу родине.) И до пленения Цезарь был далеко не богачом: его имущество (по крайней мере, приданое жены) оказалось конфискованным Суллой.
Проблему безденежья юный Цезарь решил кардинально и просто: он замыслил ограбить грабителей. Затея чрезвычайно опасная (мы уже обрисовали в общих чертах могущество пиратов). Кроме того, морское сражение существенно отличается от сухопутного — здесь побежденный не может отступить или спастись бегством, чаще всего он идет ко дну. Сражаться предстояло с профессионалами, на плен и выкуп рассчитывать не приходилось — пираты не простят наглости. Но Цезарь, накануне отказавшись встать под знамя Лепида, без долгих раздумий отважился на более опасную авантюру. Надежда у него была не только на удачу: во время заточения он прекрасно изучил повадки своих тюремщиков, оснащение их кораблей и прочие подробности, которые могли пригодиться в битве.
