Включился голосовой режим:
– Вывод из строя, – глубокий баритон звучал ровно и слегка надменно, словно знал что-то, дающее ему преимущества перед ван Фрассеном, – есть повреждение объекта, лишающее его боеспособности на длительное время. Подавление есть лишение объекта возможности выполнять возложенные на него функции в течение заданного периода времени…
Из-за кустов, тяжело дыша, выскочил вице-адмирал Рейнеке. На нем лица не было. Казалось, все годы жизни разом подкрались к заместителю начальника академии – и прыгнули ему на плечи, как псы на медведя.
– Наша девочка… – шевельнулись белые губы адмирала.
Капитан выключил планшет.
– Я лечу на Террафиму, – ответил он.
– Никуда ты не летишь, – к Рейнеке вернулось самообладание. Он крепко взял зятя за плечо, словно удерживая от опрометчивых поступков. – Мне уже звонили сверху. Велено предупредить тебя, чтоб не рыпался. Героизм только повредит оптимальному разрешению ситуации.
– Я лечу на Террафиму.
– Тебе не продадут билета даже на мусоровоз. Твой всестихийник заблокирован. Хочешь угнать истребитель? Напялить мантию Супер-Молнии, спасителя Галактики? Не думал, что ты такой дурак.
Адмирал помолчал и добавил:
– Не волнуйся. Меня обещали держать в курсе.
– Не волнуйся? Это вы говорите мне?!
– Тебе. Кто бы мне сказал то же самое, а?
– Анна-Мария знает? – спросил ван Фрассен.
– Еще нет. Я хотел связаться с ней… И не смог. Лучше ты, ладно?
– Подавление, – тихо произнес капитан, – есть лишение объекта возможности выполнять возложенные на него функции в течение заданного периода времени. Это про меня. Полное же лишение объекта возможности выполнять возложенные на него функции…
– Разгром? – адмирал погрозил ему пальцем. – Нет, малыш. Не торопись.
Ванде нравился стиль «ретро». Чтобы это понять, не нужно было обладать телепатическими способностями. Платье из натурального шелка – дорогущее, как звездолет! – струилось изумрудным водопадом, опадая к низу благородными складками. При каждом шаге оно издавало таинственный шелест, подстегивая воображение. Никаких магнитных застежек или «точки сборки», при нажатии на которую платье само осыпается с дамы дождем осенних листьев.
Настоящая шнуровка!
Они познакомились на вечеринке, устроенной коллегой Свенсоном по случаю защиты диссертации. Народ собрался разный: от друзей детства до загадочных личностей, что являются на звон бокалов, а после растворяются в пространстве не хуже флуктуаций континуума. Ванда была из родственников. Гюйсу ее представил лично виновник торжества. Правда, Свенсон напрочь запутался в степенях их дальнего родства. Гюйс распушил хвост перед красавицей и получил в ответ скучающую улыбку:
