дочери. Слово «куратор» предназначалось адмиралу, с целью произвести впечатление.
– Продолжай, – бас Рейнеке смягчился.
На обращении «дядя Фриц» – естественно, вне службы! – адмирал настаивал со дня свадьбы, но результата добился всего семь раз. Капитан помнил эти случаи наперечет. Сегодня – восьмой.
– Регине очень не скоро разрешат покинуть «Лебедь». И то с кучей мер предосторожности. Вы должны понимать…
– Я-то как раз понимаю! Будь моя воля, я бы вообще запретил любые школы, кроме интернатов. Круглосуточно! Под присмотром опытных учителей! Дисциплина! Порядок! Встречи с родителями – по субботам, в течение часа. Только интернат может сделать из мальчика мужчину! – в запале адмирал забыл, что сделать из Регины мужчину может лишь хирург и курс гормонотерапии. – Короче, я всё рассчитал. Интернат мы заканчиваем с медалью. Потом мы идем в лётное училище. На факультет оперативной координации. Мальчик мой, в нашей семье родилась вторая Белла Кнаух! Надеюсь, ты в училище изучал битву при Траббане?
– Ага, – глухо ответил капитан. – Я, дядя Фриц, даже зачет сдавал по Траббанской баталии. Координируя действия эскадрильи в условиях помех, исключающих иной способ связи, обер-лейтенант Белла Кнаух, телепат 1-го класса, сыграла решающую роль… Это есть в каждом учебнике. Три абзаца текста и анимированная карта боевых действий. Я даже лично знаком с корпоралом расчета плазматоров, который служил на «Ловкаче»…
– Вот! Вот! Теперь ты понимаешь меня?
– Я понимаю вас, господин вице-адмирал. Белла Кнаух – герой Ларгитаса. Она умерла от психического истощения на третий день после победы, в возрасте двадцати шести лет. Памятник ей стоит на Дюпрейском кладбище. В детстве меня водили туда на экскурсию.
– Вот! – адмирал осекся. Бас треснул, как музейный кувшин. Наружу, капля за каплей, потекла горечь и обида. – Вечно ты вывернешь всё наизнанку, Теодор. Разумеется, я желаю Регине долгих лет жизни. И понимаю, что перед телепаткой лежит множество дорог. Искусство, медицина, юриспруденция. Работа в полиции, наконец. Но в нашей семье… воинские традиции…
Он не закончил. Капитан почти физически ощутил, каких трудов стоило Фридриху Рейнеке укротить свой буйный нрав.
– Решать тебе, мой мальчик. Тебе и Анне-Марии. Но если ты хочешь знать мое мнение – ты его услышал. Кстати, у меня есть для тебя приятная новость. Твой рапорт рассмотрен и одобрен. Можешь считать себя слушателем академии. С осени приступишь к занятиям. Опять же, три года ты будешь на Ларгитасе, ближе к семье. Сейчас это особенно важно.
