— Я так и знал, что нам в конце концов придется напасть на самого сильного и опасного врага, какого ты только способен подыскать, — откликнулся Хоукрил. — А как мы узнаем, где Фаерод держит свое золото? Его замок занимает весь остров! К тому же там живет и этот колдун Гадастер!
Краер улыбнулся и с важным видом поделился с товарищем хорошей новостью:
— Я слышал разговор двух торговцев в Дранмаере. Они хвастались своим положением и подсчитывали прибыль от торговли в Серебряном Древе. Один из них сказал, что старый Мулкин помер, пока мы были на войне. Они гадали, кто мог бы его заменить, и сошлись на том, что если Аглирта ничего не слышала ни о ком из его преемников, то они не могут считаться могущественными магами, что они прежде не служили у какого-нибудь еще из владетелей Долины и потому наверняка куда слабее в волшебстве, чем покойный Гадастер. Значит, у нас прибавляется надежд на то, что они не смогут обнаружить и выследить двоих воров-тряпичников.
— Тряпичников? — покорно переспросил Хоукрил, поскольку хорошо знал, что от него ждут именно этой реплики.
— Кто самая богатая женщина во всех баронствах? — осведомился Краер.
Хоукрилу не понадобилось долго морщить лоб.
— Владычица Самоцветов, — ответил он, — По крайней мере, так говорят.
— Совершенно верно, — согласился квартирмейстер, церемонно отрезая крошечный кусочек от недавно украденного и теперь зажаренного на ужин ягненка.
Латник бесцеремонно ткнул носком сапога Краера в бедро, и квартирмейстер торопливо продолжил:
— Высокая дамочка, красивая, во всяком случае, так о ней рассказывают. Но ее уже давно никто не видел. Хотя не многие по доброй воле приходили в замок Серебряного Древа и даже призывались туда по каким-то делам. Она носит платья, украшенные драгоценными камнями, в этом сходятся все рассказчики. Точно так же она одевалась, еще когда была девчонкой-подростком. Я своими глазами видел ее… и еще ее охранников, всех сорока трех.
— Что, не слишком приятное воспоминание?
Краер пожал плечами и старательно облизал жир с пальцев.
— Но ведь я сижу здесь, треплюсь с тобой, и руки и ноги у меня на месте, скажешь нет?
Хоукрил ухмыльнулся.
— Значит, я не ошибусь, если скажу, что в тот день она не потеряла ни одного камешка со своего подола?
Квартирмейстер театрально вздохнул и сказал, разглядывая ногти:
— Я думал, что если оставлю девушку в покое на этот раз, то она сможет хорошенько подрасти, ну и ее платья тоже сделаются намного больше, и в один прекрасный день мне удастся собрать куда более обильный урожай драгоценностей…
