Абивард кивнул: это не тот пост, который приносил его держателю великую славу и почет, но и отнюдь не синекура. Мнение его о Смердисе сместилось в лучшую сторону — за шесть десятков лет тот все же чего-то достиг.
Царский посланец ни слова не сказал о характере и нраве нового Царя Царей.
Абивард смирился с этим: так или иначе, эти материи вряд ли станут предметом непосредственной заботы приграничного дихгана.
Он был от души рад, что Ишкуза принял его условную присягу на верность этому Смердису, Царю Царей. Возможно, если новый правитель Макурана много лет был связан с монетным двором, он выработал в себе характер спокойный и рассудительный, лишенный типичной для знати вздорности и заносчивости.
Или же, с другой стороны, у Смердиса хватало других забот и он готов был удовольствоваться любыми заверениями в преданности, какими только мог заручиться. До того как дружина Пероза полегла в степном рву, Абивард и представить себе не мог, чтобы у Царя Царей могли быть трудности, как у любого другого. Теперь-то он убедился в обратном.
Чем дольше он думал об этом, тем более убедительным казалось второе объяснение.
* * *
Через несколько дней после отъезда Ишкузы в крепость прибыл другой гонец.
Он привез вести не столь располагающие к размышлениям, но куда более приятные для Абиварда: его просьба о скорейшем браке с Рошнани принята.
Но в эти дни сладость всегда мешалась с горечью — дихганом, внявшим просьбе Абиварда, был не Папак, а Охос, его третий сын.
— Нет, — печально произнес гонец. — Он не вернулся из степей. Ни он, ни два его старших сына.
— И у нас так же, — ответил Абивард. — Я потерял отца, родного брата и трех сводных, а сам избежал западни лишь по случайности, которую поначалу считал несчастливой. — Он рассказал гонцу, как падение его коня привело к спасению всадника.
— Воистину Господь хранит тебя, — произнес посланец Охоса. — Как я уже говорил, из нашей крепости не вернулся никто. Новому моему господину всего пятнадцать лет.
— В такие времена юным приходится взрослеть быстро, — сказал Абивард, на что гонец, крепкий мужчина средних лет, ответил серьезным кивком. Абивард задумался, какие советы нашептывает Охосу главная жена Папака и насколько пятнадцатилетний юноша готов им следовать. Скорее всего, кое к чему он прислушивается — или же у него самого хватило ума понять, насколько выгодно для него предложение Абиварда.
— С твоего позволения, повелитель, — сказал гонец, — госпожа Рошнани и свадебный кортеж отправятся в твои владения, как только я возвращусь домой. Они даже готовы были прибыть сюда вместо меня — поговаривают, она сама очень этого хотела, — но было бы крайне невежливо появиться у твоих ворот без надлежащего предупреждения.
