Дальше показалась какая-то муть, оскаленные пасти псов, стеклянное крошево, быстрый бег цифр на экране датчика и печальные глаза Тори.
Потекли кровавые струйки, раскрашивая светлую кожу, послышался чей-то смех, и раздался тихий звон разбиваемой ампулы.
" Это бред, болевой шок", — понял Арин. — "Значит, конец. Я не успел" Откуда-то вынырнул ком тугой колючей проволоки, рванул кожу, и Арин вдруг, вернувшись в сознание, понял, что все-таки успел завести машину и как-то смог выбраться со двора.
Но перед машиной не было видно дороги, впереди появилась, распухая, видная вплоть до мельчайшей детали, бетонная выщербленная стена.
Он успел услышать визг сминаемого железа, нестерпимый грохот, что-то с силой сжало его, перебив дыхание, и мгновенно навалилась чернильная тьма.
Арин почувствовал легкое, почти невесомое касание на своем животе, приоткрыл глаза и увидел близкий, знакомый ласковый взгляд.
Макс еще раз тронул нежную полоску кожи под линией туго завязанных бинтов, сказал тихо:
Вот и все. Можешь поставить на этом точку.
Арин поморщился от боли в сломанных ребрах, обвел взглядом комнату, что-то припоминая.
Но среди уютной тьмы спальни, обставленной мебелью тяжелого черного дерева, запаха табака и тепла синтетических одеял, мысли разбредались, а память и вовсе не желала пробуждаться, будто окно в прошлое было забито плотным комом старой ваты.
Макс провел губами по сухим, обветренным губам Арина:
С тобой все в порядке, с головой в том числе. В той машине была уникальная система безопасности, тебя просто сильно прижало, и ты потерял сознание от боли.
Пройдет действие лекарств, тумана не будет.
Арин приподнял руку, провел ладонью по лицу и удивленно посмотрел на дрожащие капельки на коже:
У меня слезы текут. Это тоже от лекарств?
Не знаю. Пока ты лежал в отключке, тоже плакал.
Охренеть. Чувствую себя нормально и плачу.
Потом разберемся, что с тобой сделали. Когда все вспомнишь. Шрамов у тебя добавилось, о датчике вообще лучше не вспоминать, но это поправимо. Не думай пока об этом. Хочешь меня?
Арин, бессознательно гладивший зататуированную широкую грудь Макса, вздрогнул, поднял глаза:
Подожди, я не понял, что за машина?
Давай потом, — нетерпеливо сказал Макс, переворачивая его с бока на спину. — Я устал без тебя… Пока ты просто где-то шатался, я был более-менее спокоен, но за это время понял, что тебя нельзя бросать одного. Арин, давай поменяем твою жизнь. Тебе осталось всего четырнадцать дней, но я не могу позволить тебе умереть. Может, хватит приключений? Я знаю о тебе то, что никто не знает, я был с тобой с самого начала. Останься со мной. Не рискуй так больше. Мне без тебя жить невыносимо. Останешься? Закроем эту твою жизнь, начнем новую?
