Тебе семнадцать, — сказал Скай. — Я точно знаю. Дай сюда датчик.
Арин повернул голову, и Скай увидел блестящие, наполненные слезами, страдающие глаза — знакомые и незнакомые одновременно. Но боль быстро ушла, и взгляд прояснился, снова став привычно-вызывающим.
Не дождавшись ответа, Скай вздохнул, поднялся, подошел ближе, потянул пальцами тяжелую цепочку, вытаскивая небольшой приборчик из-под футболки Арина.
Мельком взглянув на экранчик, поисковик отложил датчик в сторону:
Когда это ты так?
Часа три назад, — тихо сказал Арин. — У меня уже было такое однажды, но тогда датчик скинул гораздо больше. Теперь больше половины. Осталось шестнадцать дней.
Я вижу, — ответил Скай. — Иди сюда, нечего рассказывать мертвым о своих проблемах. Расскажи мне.
На эту ночь Скай забыл о том, чем жил и чего желал сам, полностью растворившись в нелегких мыслях семнадцатилетнего парнишки, обреченного на скорую смерть.
Обнимая его за округлые плечи, он слушал странные, произносимые шепотом, простые по сути, но жуткие сейчас слова. Арин, приняв молчаливую поддержку, прижимался крепче и рассказывал о себе так, что все принятые Скаем правила рушились в мутное крошево, раня душу.
Я не брался за наркоту, потому что боялся, что в реальном мире может случиться что-то необычное, а я не увижу этого… Не хотел подменять миры…
Чего же ты ждал, что ты хотел увидеть?
За аэродромами есть вымершие леса, сухие деревья. Я иногда ночевал там. Знаю одно дерево, на котором кто-то вырезал два имени. Их нет, а имена остались. Я бы так не сделал. Зачем пустоте имена?
О чем ты думал, скитаясь один по мертвым лесам? От чего пытался избавиться и что нашел?
Мне иногда снились нормальные сны, особенно в детстве. По-моему, в какой-то больнице была женщина, которая со мной играла, что ли… не помню точно. Но она мне снилась потом. Не лицо, а голос.
Лучшее твое воспоминание?
И еще… По-моему, я себя обманул. Или я ничего не понимаю или в нем я любил тот мир, который он видел… Не могу сказать точно, но с недавнего времени я начал сомневаться.
Тори. Успею ли я получить за него деньги? И смогу ли завысить цену? А главное — не ускорится ли процесс самоликвидации Арина снова? Еще один такой скачок, и, скорее всего, он умрет мгновенно.
Я так ничего и не сделал. Я не смог справиться с собой. Я животное, которое добилось только осознания смерти.
Скай повернулся, притянул его ближе, нашел губами теплые губы, положил ладонь на его затылок:
Что ты у меня спросить хотел?
