Шепните эту небылицу где-нибудь в коридоре на переменке и ждите. Ждите терпеливо. Через недельку примерно вам по секрету расскажут, что Луна скоро станет на Землю падать большими кусками, потому что из-за своей пустоты уже раскололась, но, чтобы не было паники, об этом пока не сообщают.
Нет, серьезно, сочините свою собственную чушь и проведите такой эксперимент. Может быть, он вас заставит подумать, чего стоят всякие слухи, которые, как микробы гриппа, невидимые и злые, переползают от одного к другому, из класса в класс, из школы в школу.
Но хорошо, если сплетня — курьез, глупость, дурацкая выдумка. А ведь бывает все гораздо серьезнее. Как, например, было с Таней.
Она не хотела, чтобы о ее письме в «Пионерскую правду» знали другие, но эта ее тайна стала переходить от человека к человеку, будто Таня совершила невесть какой тяжкий грех.
Я представляю: Таня тогда от этих шепотков была, наверное, словно бабочка из гербария под увеличительным стеклом. По одну сторону стекла — она одна, по другую — сто глаз. Любопытных. Ехидных. Глупо смеющихся.
Никто не подумал, зачем и к чему такое. Никто не остановил себя. Никто, кроме одного — Таниного товарища. И хотя не принято хвалить мальчишек, которые прибегают к помощи кулака, когда у них не хватает доказательств, я хочу похвалить этого мальчишку. И буду писать дальше это слово с большой буквы, потому что хотя и не знаю имени этого Мальчишки, но очень уважаю его.
Я хочу сказать Тане, чтобы она очень дорожила своим товарищем. Это не так легко и не так просто — найти друга, верного друга, друга не на словах, а на деле.
Серьезным происшествие в пятом классе мне представляется не потому, что нашлись две девчонки, распустившие сплетню, а потому, что против сплетниц и против сплетни поднялся всего лишь один человек из целого класса — один Мальчишка.
И вот здесь-то я хочу поговорить о главном. О том, что быть лишь добродетельным в наше время слишком мало. Наверное, в Танином классе не все ребята и не все девчонки под стать Галке и Лене — я даже уверен: не все. И, наверное, были люди в этом классе, которые в душе осуждали Галку и Лену и которые сплетню, пущенную Леной, другим не передавали. Иначе говоря, кроме тех, кто готов шушукаться и шептаться про любого своего товарища, кроме этой силы, злой, хоть, может, и не очень раздумывающей над своими делами, есть другая сила — думающая, но нейтральная. Сила, которая знает, что болтовня эта, это промывание косточек, это трепачество — противное занятие, но раз речь идет не о ней — сила нейтральная. Молчащая.
