— Так что же ты… как же ты за баранку сел? — обрел наконец дар слова Гулько. — Как же ты сел на ответственный рейс, умная твоя голова?.. Почему не доложил, что пути не знаешь?
— А вы спрашивали? Только и слыхать от вас: давай-давай, быстрей да на цыпочках.
— Ты мою кандидатуру не обсуждай. Ясно?
— Я не обсуждаю, — сказал Толя. — Вот и получилось — на цыпочках…
— Да ты хоть сознаешь, что ты наделал? Ты понимаешь, какой ты мне рейс сорвал?
— Надо как-нибудь доехать до Кара-Тау, — робко посоветовала девушка с приемником. — Там районный центр. Там знают дорогу.
— Я и сам знаю — Кара-Тау, — горько усмехнулся Толя. — А где он, Кара-Тау?
— Туда надо ехать по столбам. По телеграфным столбам.
— А где столбы?
— Может, он знает? — Василиса Петровна кивнула на спящего парня.
Принялись будить парня. Будили его самыми разными способами, но он не просыпался. Даже тогда, когда его посадили и прислонили спиной к борту, лицо его было крепко-накрепко запаяно сном.
Рассердившись, Толя сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул.
Не открывая глаз, парень поковырял в ухе.
— Ну вот, — сказал Гулько. — Называется водитель. Человека разбудить не можешь.
— Сейчас я ему устрою вакуум, — проговорил Толя и сдавил парню ноздри.
Парень захлебнулся, вздрогнул и не успел еще открыть глаза, как на него накинулись с вопросами и Гулько, и Толя, и Василиса Петровна.
Он смотрел на них мутными, как у новорожденного, глазами и ничего не понимал.
Взгляд его остановился на Аленке.
Он улыбнулся и спросил:
— В каком ухе звенит?
— В левом, — сказала Аленка.
— Верно. В левом…
Просыпался он медленно, со смаком, сладко потягиваясь и хрустя суставами, как спелый арбуз. Потом присел перед Аленкой и, шевеля лопатками, попросил:
— Ну-ка, дочка, пошуруй на спине — соломка кусает. Вытащи.
— Ты в Арык ездил? — спросил его Толя.
— Чего ты орешь? Я не глухой. Конечно, ездил.
— До самого Арыка? — спросил Гулько.
— А как же! Жену на станцию кто вез? Я или не я?
— Дорогу знаешь? — спросила Василиса Петровна,
— Конечно.
— Как фамилия? — спросил Гулько.
— Ревун Степан.
— Садись в кабину. Будешь дорогу показывать.
— А что? Сбились? — встрепенулся Степан.
Общее молчание подтвердило его догадку.
— Э-э-э! — протянул он, безнадежно оглядывая пустынную степь. — Плохо дело. Тут, ребята, можно год кружить — живую душу не встретишь. Мы тогда по столбам ехали и то заплутали… Ладно, у шофера трубка была, срезанная от телефона. Он ее где-то срезал, у какого-то бюрократа… Провода на провода закинет и едет по разговорам. А ночью по звездам ехали. По Северной Медведице. У тебя хоть компас есть? — спросил он Толю.
