Настроение Джесси тут же улучшилось. Она без смущения разглядывала в бинокль его гладкий, крепкий торс. Внезапно девушка ощутила благоговейный трепет. Однажды на Рождество ей подарили календарь, изображавший обнаженного по пояс мужчину, о котором любая женщина могла только мечтать, но она никогда не представляла себе, что такое совершенство существует на самом деле.
Высокий ковбой окунул голову в корыто, наполненное водой. Всю целиком. Затем откинулся назад и потряс головой так, что вокруг него рассыпались тысячи мелких брызг. При этом он сверкнул белозубой улыбкой от наслаждения, доставленного холодной водой. Легкая волна его темных волос превратилась в крупные завитки. Он стряхнул воду с рук и неожиданно замер.
Мужчина выпрямился и взглянул прямо на дом, точнее, на ее окно.
В его пристальном взгляде было что-то опасное, и это заставило девушку поспешно опустить бинокль. Солнце светило ему в спину, и он, безусловно, заметил предательский блеск в окне.
Подождав несколько секунд, она осторожно подняла бинокль к глазам. Этот до невозможности привлекательный ковбой исчез, как будто бы его никогда здесь не было, как мираж, созданный огромной, загадочной землей, расстилавшейся перед ней.
Вздохнув, она отвернулась от окна и вздрогнула от кричащей роскоши своей комнаты, испытав нечто, похожее на шок, после непринужденной житейской сценки, свидетелем которой она только что стала.
Джесси понимала, что комната ее прекрасна: роскошная кровать, великолепная обстановка, чудесные бледно-розовые обои с растительным зеленым орнаментом.
– Я ее ненавижу! – заявила она и плюхнулась на кровать.
Закрыв глаза, Джесси мысленно перенеслась домой, в Британскую Колумбию. В Анпетью Лодж, в свою уютную маленькую комнату с бревенчатыми, грубо оштукатуренными стенами. Из окна открывался чудесный вид – глубокая синева озера Оканаган, мерцающая сквозь густую листву деревьев. От одиночества девушка почувствовала комок в горле. Что же она натворила?
– Я совершила ошибку! – осуждающе сказала Джесси и, сделав над собой усилие открыла глаза. Ей хотелось жалеть саму себя: это было не в ее характере. Кроме того, ошибки могло и не быть. Пожалуй, еще рано о чем-либо судить.
Место, где ей теперь предстояло жить, разительно отличалось от Анпетью Лодж. Последние четыре лета она занималась там организацией званых вечеров. Вообще-то Джесси работала воспитательницей в детском саду, однако для нее не существовало большой разницы в том, кого развлекать – взрослых людей или малышей. Что же все-таки заставило ее перебраться на новое место, если она была так довольна и даже счастлива на старом?
