У тебя потрясающие новые сиськи, ты не захотела это скрывать, или я чего-то не понимаю, тебе нужно их кому-нибудь показать, и тут подвернулся я — бывший муженек, больше похожий на евнуха, который и мухи не обидит. Ты хочешь покрасоваться, хочешь знать, что по-прежнему можешь раззадорить мужчин. Если не всех, то некоторых.
— Ты гордишься тем, что сделала, тем, как сейчас выглядишь. Понимаю. — Дышать стало легче, кое-как удалось сладить если не с тем, что творится, то, по крайней мере, с самим собой. — Сделай одолжение, надень майку.
Она надевает майку, держа руки над головой, на мой взгляд, дольше, чем следует. Придется посмотреть спектакль от начала и до конца, включая вызов актрисы на сцену.
Давно уже я не получал такого удовольствия от пива, мне на самом деле нужно было выпить, поэтому после обеда она сходила в магазин и купила его, зная, что должно или по крайней мере могло произойти, если только у нее хватит смелости. Если она собиралась показать мне свои новые груди, свое новое «я», что, как мы оба знали, ей будет трудно сделать, несмотря на внешнюю непринужденность, то должна была заодно помочь мне прийти в себя потом. Она проявила заботу обо мне, что в известном смысле значит для меня больше, чем состоявшаяся демонстрация новинки.
— Как подвигается твое дело? — Протянув руку, она берет у меня бутылку и отпивает из нее.
— Подвигается.
— Как твои помощники?
— Ничего, справляются. Землю роют.
— И Мэри-Лу тоже?
— Она особенно. — Я поднимаю голову, в ее голосе сквозят ревнивые нотки.
— Она что, хороший адвокат? — Риторический вопрос, она знает, чего Мэри-Лу стоит в профессиональном отношении. Она хочет, чтобы я возразил, начал говорить, что Мэри-Лу ничего особенного собой не представляет, что ей просто подфартило. Дудки! Признав, что это так, я бы солгал, она это знает, как знает и то, что Мэри-Лу — мой компаньон. А за компаньонов я готов стоять до конца. По крайней мере до тех пор, пока они меня не подставят. Не приведи Господь, чтобы с Мэри-Лу так вышло!
— Пока не жалуюсь. Это дело ей позарез нужно.
— Да разве ей одной? — Она ревнует, ясно как Божий день. А я и ухом не веду.
— Ты удивишься, но многие адвокаты бежали бы от этого дела сломя голову. Даже если победа окажется за нами, политики нас в порошок сотрут.
— Я бы ради такого дела ничего не пожалела. Отдала бы за него левую сиську. — Она невесело смеется. — Даже свою новую левую сиську.
— По тебе не скажешь. — Допивай пиво и вежливо откланяйся, продолжать разговор бессмысленно, чем дальше, тем хуже.
