— Твои дела хуже некуда, Уилл, — в лоб сообщает мне Фред.
— Знаю. Ничего, справлюсь. — Известно, что лучшая защита — это нападение, и я нападаю. — Слушайте, ребята, какого черта вы на меня набросились? Ведь я даже чашку кофе не успел выпить. — Я ослепительно улыбаюсь. Вот она, знаменитая улыбка Александера, которой я пользуюсь в зале суда. Люди говорят, что, глядя на меня, вспоминают Джека Николсона. Оно и понятно: ведь я перенял ее из фильмов с его участием.
Но их так просто не проведешь, слишком давно они меня знают.
— Ты помнишь госпожу Талиаферро? — спрашивает Энди, хотя заранее знает, что́ я отвечу. — Госпожу Ральф Талиаферро, милую старушку из Пуэбло, которая готова ежегодно платить нашей адвокатской конторе тридцать пять штук авансом за то, чтобы при необходимости обратиться к нам?
Я тяжело вздыхаю. Входит Сьюзен, ставит передо мной чашку кофе. Я пью, обжигаясь, несколько капель падают на стол. Она вытирает их и торопливо выходит: грозовые тучи под потолком комнаты продолжают сгущаться.
— В котором часу мы должны были с ней встретиться? — Невозможно все упомнить, особенно эти даты. Изо дня в день крутишься как белка в колесе. Я бросаю взгляд на настенные часы. Без четверти одиннадцать.
— В половине девятого, — отвечает Фред. — Ты пометил эту встречу в настольном календаре еще две надели назад. — Он кладет руку мне на плечо. Дружеским этот жест, пожалуй, не назовешь. — Она прилетела на собственном двухмоторном «лиэре», чтобы встретиться с компаньонами фирмы. Заметь, со всеми компаньонами, а так как речь идет об уголовном деле — ее непутевый сынок влип по уши, попавшись на взятке сотруднику Управления по контролю за применением законов о наркотиках, — то она была особенно заинтересована во встрече с нашим специалистом по уголовному праву. Увы, его на месте не оказалось.
— Я сам поговорю с ней. Возьму билет на самолет и вылечу ближе к вечеру. — Черт побери, даже трахну ее, если понадобится! Какой-никакой опыт общения со старыми кошелками у меня имеется.
— Поздно. Она отказалась от сотрудничества с нами, — качает головой Энди. — Четверть часа назад звонили от Диксона. Они пришлют к нам курьера, чтобы забрать материалы по ее делу. — Он отворачивается и переводит взгляд на окно, за которым через улицу видно здание, где заседает законодательный орган штата.
— Я все улажу, — торопливо обещаю я. В животе урчит. — Диксон — бездарь, а она дамочка толковая, хотя и доводится матерью целому выводку болванов. Она раскусит его за неделю.
