Мистер X - Грег Ховард

Кто-то находит поблекшую фотографию совершенно незнакомого человека: моментальный снимок весь в оранжево-зеленых разводах, так что кожа кажется туго натянутой на скулы, пожелтевшей, и все лицо, сморщенное в обнажающей ряд мелких белых зубов гримасе, напоминает высохший лимон. Смазанное пятно, некогда, видимо, бывшее рукой, угадывающейся на снимке, дугой тянется к пятну поменьше — возможно, ножу. Грубое освещение здесь вполне уместно, как и во всей этой представшей перед нашими глазами застывшей картине. Самого же фотоаппарата нет — он исчез, описав при этом, вероятно, свою собственную дугу.

Мне на ум приходят картины, трагические образы, которые фиксирует застывшая сетчатка мертвых глаз, и существование которых вдвое короче жизни фотореактивов. Трудно возлагать на снимок какие-то надежды — это просто открытка, отправленная в момент отчаяния, без обратного адреса. В глазах на фотографии не отражается ничего, кроме мутного неонового свечения.

Она лежала на тротуаре. В покрытой рябью луже. При расследованиях часто приходится довольствоваться и меньшим, однако на этот раз след теряется в воде…

Быть может, это всего лишь простое отражение, какой-то блеск, прорвавшийся сквозь туман вероятности. Акварельный портрет тайны. Перекошенная физиономия из комнаты смеха. Это совсем не мой портрет, хотя на какую-то долю секунды я сомневаюсь и в этом: лицо в чем-то кажется знакомым. Наверное, так всегда бывает с преступниками. Может быть, я видел, как он заворачивал за угол, подняв воротник от ветра, в тот самый момент, когда наша патрульная машина осветила фарами крыльцо… Начальство уже покинуло место преступления, сержанты остались коченеть в предрассветном холоде. Быть может, это лицо на какое-то мгновение появилось из мрака, когда мы, как нежданные зрители, окружили ступени? Случайные припозднившиеся прохожие да с трудом бредущие против ветра по улице пьянчужки, цепляющиеся за любой знак, любую примету, того, что весь этот кошмар вокруг реален. Я наблюдал за тем, как они смотрят на нее: звезда задержалась, чтобы выслушать наши объяснения. Да кем, собственно, ты была, до тех пор пока кто-то не сделал из тебя знаменитость?