— Что-что? — До нее еще не доходит.
— Вы показали, что вместе с Ричардом поехали на машине в бар. Вы заявили об этом уже несколько раз.
— Ну?
— Вы также показали, что у Ричарда вышла размолвка с моим подзащитным и остальными, после чего ему пришлось сматываться, бросив вас на произвол судьбы. Вы же говорили об этом, не так ли?
— Ну да. — Она ерзает на стуле; несмотря на кондиционеры, в зале душно, к тому же она не привыкла к колготкам, мне кажется, что у нее чешется то место, которое на людях чесать не принято.
— Между тем явствует, — говорю я, придвигаясь к ней настолько, что в нос ударяет запах дешевых духов, — именно в тот день его голубая «хонда» была в ремонте. По сути, обратно он ее так и не получил.
— А как же иначе? — язвит она, показывая мне и всем остальным, что тоже не лыком шита. — Сначала его убили.
— Совершенно верно. Сначала его убили. Но в тот вечер, в тот вечер, когда вы поехали в бар, машины-то у него не было. Она была в ремонте, а машину напрокат, по вашим словам, он не взял.
Договаривая эту фразу, я поворачиваюсь лицом к присяжным. Они смотрят то на меня, то на нее.
Она снова ерзает на стуле — попалась в собственную ловушку.
— Черт! — вдруг говорит она. — Как это я могла забыть?
— Забыть что?
— Что машина Ричарда была в ремонте. — Она облизывает губы, прежде чем сломя голову броситься в наступление. — Знаете, на самом деле все было по-другому, сначала мы покатались, затем, как вы и говорили, его прихватили, так что пришлось нам в тот вечер добираться на перекладных.
— В самом деле? — сухо переспрашиваю я, поворачиваясь к присяжным. Какой же я все-таки молодец — только что уличил главную свидетельницу обвинения в самой беззастенчивой лжи!
— Ну да. А как, по-вашему, мы бы добирались до места? Вы когда-нибудь пробовали ездить на автобусе в наших краях?
В задних рядах у кого-то вырывается смешок. Мартинес грохает судейским молотком по столу.
— Вы попросили подбросить вас до бара «Росинка»?
— Ну да. Теперь я припоминаю.
Наверное, зрелище было еще то. Длинноволосый гомик на пару с девицей, у которой вид потаскухи ценой в два доллара.
— Из чего следует, что, рассказывая ранее суду о том, что вы поехали с ним туда на машине, вы лгали.
— Я совсем забыла! Вы что, сами никогда ничего не забываете? — Сквозь пудру на лице у нее проступает пот, на платье под мышками расплываются влажные пятна.
— Вы принесли присягу, госпожа Гомес, — напоминает ей Мартинес. — Важно вспомнить все, что в ваших силах.
