Вниз, к фонарику по-блошиному вразнобой скакали две фигурки. Поглядев им вслед, Анна осмотрелся еще раз, но теперь уже – чтоб как-нибудь без грюка избавиться от кирпича. Не найдя очевидного, он дал ему скользнуть по ноге и успокоительно положил ладонь Инге на затылок. Но под рукой оказалась щека, потому что кирпич-паразит все-таки грюкнул.
– Скот,– сказал Анна.– Ничего. Все хорошо, малыш. Понимаешь, скорей всего – сон. Сон и все. Ведь ты спала? Да? Ну вспомни – спала?
– Не знаю,– вздохнула Инга.– Я не помню.
Шепот пощекотал ладонь. Самым щекотным получился кусочек "по".
– Ну вот. Значит – спала. И увидела сон. Проснулась – темно. Испугалась. Где-то что-то скрипнуло. Дунуло. Ну? Ведь это запросто. Ветер. Верно? Тш-ш:ш…– она попробовала встрепенуться опять, но Анна пресек это дело, побаюкав-покачав и легонечко пошипев ей в лоб.– Ну хорошо. Знаешь, мы сделаем так: сейчас пойдем в одно безопасное место – слышишь? – совершенно безопасное, там некого бояться, там друзья. И ты ляжешь спать. Ну – или не спать, просто подождешь, хорошо? Но лучше – спать. А я сбегаю посмотрю, кто там скрипит…
– Не скрипит,– сказала Инга.– Он спросил: "Который час?"
– Ну вот… Тем более. Посмотрю, кто там спрашивает, который час. И узнаю, почему тебе снится такая чушь. Смотри под ноги, малыш,– кивнул Анна.– Тут… дребедень.
На самом деле дребедень была в голове. И призывом беречь ноги он надеялся оттянуть дальнейшие объяснения. Он подумал, что это довольно трудно – объяснить, что безопасное место, где друзья – это кладбище. С разбойниками. Которые, кстати, тебя и обчистили. Под руководством офицера спецслужбы. Который – тоже кстати – обещался изнасиловать. Объяснить такое едва ли не трудней, чем понять. Даже если тот, кому следует понять, уже успел свихнуться.
Но в этот момент – очень к месту – с кладбища донеслось жуть фальшивое "ку-ку", и он вдруг решил, что это, может быть, и неплохо: устроить Ингу на кладбище, обозначив его – ну, хоть для начала – словом "лес". И по мере сил оградив, например, комнатенкой наверху. Решение – вероятно, под громкое "ку-ку" – показалось столь точным, что Анна даже удивился, почему не сообразил этого два дня назад. Второе "ку-ку", еще гаже первого, послужило сигналом к действию: Инга вздрогнула, и Анна поспешно обнял ее за плечо.
– Это нам,– пояснил он.– Значит – все хорошо. А это…
– А почему так темно? Я совсем ничего не вижу,– шепнула Инга.– Мы где?
– А ты… не узнаешь?
