— Почему же такие воины безвестны?
— Попробуй понять. Их путь зачастую лежит рядом с теми, кто вершит судьбы. Но всегда только рядом, в тени, в ожидании момента, когда наступит их час. Конечно, каждый сам выбирает для себя, как использовать свое знание, но чаще всего происходит именно так. Это искусство опасно. Есть воины, которые могут гипнотизировать врага одним взглядом. Их удел — умирать от боли в голове, от кровотечения из ушей и из глаз. Есть воины, скорость удара которых настолько высока, что их меч нельзя различить в движении. Их удел — в старости, до которой многие из них доживают, мучаться от боли в суставах. Есть много путей, но чем дальше по ним ты идешь, тем более неприятным становится финал.
— Мне кажется, что ты знаешь, о чем говоришь. Мне кажется, что ты владеешь каждым из этих искусств. Почему же ты жив, спокоен, и не боишься идти вперед? — Делясь своими догадками, Френсис пристально смотрел на собеседника, стараясь хоть что-то прочитать на его лице. Но лицо старика не выражало ничего.
— Я знаю, что у тебя много вопросов. Но ответы на них ты получишь сам, когда-нибудь. А если ты не найдешь эти ответы, то значит — не так и нужны они тебе были. — Старик поднялся. — Я ухожу. Скажу напоследок только одно — и запомни это. Каждый смертный, который пытается прикоснуться к силе богов, должен уметь справиться не только с этой силой — это несложно, но он должен также научиться платить за нее, как за эту силу платят боги. А на это способны немногие. Из смертных — никто.
— Судя по всему, ты считаешь, что я с этим справлюсь? — задумчиво произнес Френсис, глядя в спину уходящего.
— Иначе мы бы не встретились, — донеслось ему в ответ.
* * *
— Откуда? — хмурый стражник почти не смотрел на Френсиса, внимательно оглядывая вливающийся в город поток телег и фургонов. Ворота открыли только с полчаса назад, и все те, кто не успел попасть в город до заката, теперь торопились проскочить внутрь.
Небрежность стражника не могла обмануть Френсиса. То, как он стоял, как держал правую руку — вроде засунув за пояс большой палец, но при этом рука в мгновение могла лечь на рукоять меча. Френсис видел, что единственный, кого сейчас проверяет стражник — это именно он. Это было понятно — одинокий вооруженный незнакомец с армейской выправкой мог быть значительно опасней в городе, чем сотни торговцев, спешащих на рынок. Но в большинстве городов, в которых бывал Френсис, стража все же предпочитала больше обращать внимание именно на торговцев и купцов. На них можно было заработать, придравшись к чему-нибудь несущественному и получив свою неофициальную дань. На одиноком воине, явно не обремененном лишними монетами заработать было сложно. Стража столицы была на высоте, и это неожиданно порадовало бывшего солдата. Ему нравилось думать, что хоть кто-то в центре королевства заботится не только о своем благополучии.
