– Ах, сударыня, – сказал я, – я в отчаянии. Никто и никогда не любил, как я. Ради вас я готов на все; нет испытаний, которые я бы не согласился перенести. Вы опасаетесь всех этих бед только потому, что не любите меня.
– О нет, – ответила она, – напрасно вы так думаете. Скажу больше, ибо хочу всегда быть с вами искренной: если бы вы не были так молоды, а я так благоразумна, я могла бы полюбить вас всем сердцем. Но я сказала слишком много. Не требуйте большего. Сейчас сердце мое молчит, и я сама не знаю, что в нем. Только время может принести решение, и, может быть, – кто знает – оно ничего не решит.
После этих слов госпожа де Люрсе встала и присоединилась к кружку гостей, отняв у меня возможность продолжить беседу. Я был так неопытен, что поверил, будто она рассердилась по-настоящему. Я еще не знал, что женщины редко соглашаются на длительный любовный разговор с тем, кого хотят увлечь; именно тогда, когда они умирают от желания сдаться, они стараются выказать в первом разговоре как можно больше добродетели. По сути дела, ее сопротивление было самым слабым; но я решил, что она никогда не будет моей, и горько раскаивался в своей доверчивости; я был зол на нее за то, что она вырвала у меня признание; несколько мгновений я ненавидел ее. Я обещал себе, что более не заикнусь об этой любви и буду так холоден с госпожой де Люрсе, чтобы она забыла и думать об этом разговоре.
Пока я предавался сим мрачным мыслям, госпожа де Люрсе радовалась, что сумела скрыть свое торжество. Тихое удовлетворение сияло в ее глазах. Все в ней внятно сказало бы более искушенному человеку, что он любим. Но нежные взгляды, которые она на меня бросала, ее улыбки казались мне лишь новыми оскорблениями и укрепляли меня в принятом решении.
Я упорно сидел в своем углу. Она снова подошла ко мне и попыталась втянуть в пустой разговор. Я отвечал ей хмуро, избегал смотреть ей в глаза, и все это служило лишним доказательством того, что я говорил правду; как бы то ни было, ей хотелось властвовать надо мной безраздельно и хорошенько помучить меня, перед тем как наградить полным счастьем.
Весь вечер она расточала мне всевозможные знаки внимания. Она словно забыла наш разговор, и это притворное спокойствие причиняло мне жестокую боль. Прощаясь со мной, она стала подшучивать над моими огорчениями, и хотя в насмешках ее не было ни капли яда, они меня больно задели.
Начало наших любовных отношений радовало госпожу де Люрсе в такой же мере, в какой печалило меня. Союз с мужчиной моих лет еще раз напоминал ей о том, как немолода она сама; но для нее, видимо, не имело большого значения дать кому-нибудь еще один повод пожать плечами – ибо взамен она получала гораздо более ценное преимущество: любовника, еще никому не принадлежавшего. Она еще не была стара, но старость надвигалась, а в таком положении женщинам не следует пренебрегать одержанной победой.
