Умело направленный разговор часто помогает сделать самое щекотливое признание; свободный, как бы непреднамеренный ход беседы дает случай объясниться; вы перескакиваете с одной темы на другую, пока не доберетесь до заветного предмета и не найдете для него подходящий момент в беседе. В светском обществе очень любят рассуждать о любви, ибо сия материя, интересная и сама по себе, нерасторжимо связана со злоречием и почти всегда составляет его подоплеку.
Я с жадностью упивался разговорами о сердечных делах; порой я искал в этих беседах новых познаний, порой – удовольствия открыть кому-нибудь волнение моих чувств; короче, всякий раз, оказавшись в светском кружке, я наводил разговор на любовь и связанные с нею ощущения и переживания; такое направление моих мыслей весьма устраивало госпожу де Люрсе, и она решилась, наконец, обратить его в свою пользу.
Однажды вечером, когда у госпожи де Мелькур был большой съезд гостей, а госпожа де Люрсе, как и я, отказались от партии в карты, мы очутились наедине, друг подле друга. Это уединение повергло меня в трепет, хотя я давно уже мечтал о чем-нибудь подобном. Вдали от нее я не видел никаких препятствий своему стремлению открыться ей в любви; но стоило представиться удобному случаю, как от одной этой мысли меня бросало в дрожь. Правда, кроме нас в гостиной собралось много народу; но это ничуть меня не ободряло: рядом никого не было, никто на нас не глядел и не мог прийти мне на выручку. Эти страшные мысли привели меня в замешательство. Целых четверть часа я сидел рядом с госпожой де Люрсе и не вымолвил ни слова; она тоже хранила молчание, и если и желала заговорить, то не знала, с чего начать.
Но некая комедия, которую в то время с большим успехом играли на театре, послужила маркизе поводом прервать молчание. Она спросила, видел ли я этот спектакль; я ответил, что да.
– Интрига, как мне кажется, не блещет новизной; но многие подробности очень хороши: пьеса написана в благородной манере, чувства героев трактованы своеобразно. Вы не согласны со мной?
– Не могу похвалиться, что я знаток театра, – ответил я. – Пьеса мне понравилась; но я не берусь судить о ее красотах и недостатках.
– Можно не быть знатоком театра и все же иметь свое суждение о той или иной частности. К ним, например, относятся выведенные в пьесе чувства; в этом мы не ошибемся, ибо судья тут не разум, а сердце. Интересные сюжеты одинаково волнуют и малообразованного и самого просвещенного человека. На мой взгляд, в пьесе этой есть места, написанные весьма искусно: особенно понравилось мне одно объяснение в любви – по-моему, оно тонко и изящно; это одно из лучших мест в комедии.
