«И пойдем!» — думал Ермак. С царем, без царя, за Птицей, без Птицы, нам все равно.
— Слышь, Тимофеич, — угадал Святой Порфирий, — а ведь Луна на Сибирскую Дорогу кажет! Как Вифлеемская звезда.
— Да, поди, наша звезда поболе весит!
Ермак, Порфирий, Кольцо, Пан, Боронбош, Мещеряк сидели у костра и делали вид, что думают, сомневаются, решают. На самом деле все у них давно было решено, продумано, переспорено.
На Сибирскую Дорогу уходить надо. Не царь достанет, так Васька Перепелицын. Не Васька, так звери государевы песьеголовые. Хоть и говорят, что опричнины больше нет, но люди-то никуда не делись. Сидят теперь самые черные гады по городам. Свою лютую ненависть разменивают на ненависть народную. Васька Перепелицын — это еще голубь, агнец.
Уходить на Сибирь пора и без москальского благословения. Но если добро от царя получить, то можно как бы при делах оказаться. На Ваську пермского, на казанских и прочих поплевывать.
Птицу ловить? Словим. Пусть тешится его величество обдорское. А мы вокруг птичьего дуба крепко пороем, зорко посмотрим. Все места, в царской грамоте прописанные, подробно переберем. Где там главная собака зарыта? Кстати, грамоту от царя не забыть.
Да и Семена Строганова жалко. Как никак, он нас приютил, приветил, прокормил да пригрел. Не подчинись мы, ему на Москве крышка!
Так посоветовались казаки, да и спать улеглись. Потухли костры, ушла Луна, и только частые ниточки звездных отражений протянулись над простором двух великих рек. Словно серебряная сеть накрыла этот беспокойный мир, этих людей, эту дивную и дикую природу и последнего бессонного человека на западном берегу. Какую Птицу поймает эта сеть? И что за Птица такова? Может, нет у нее ни пуха, ни пера, и крылья ее невидимы? И не Птица это вовсе, а душа человеческая, выпорхнувшая из грешного тела, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать мерзостей телесных, злобы московской, ужаса ночного? Пойди, верни ее назад!
Глава 16
1581
Пермь — Чусовой
Нелепый уход
1 сентября 1581 года войско Ермака отплывало из Чусового городка, последней строгановской крепости у неведомых подкаменных земель.
Народу собралось 840 человек. Тут была вся шайка самарская в 540 казаков да 300 штук строгановского войска — остатки немцев, шведов, литвы, русских и татар. Несколько человек кое-как знали дорогу и понимали туземные языки. Путь лежал вверх по Чусовой. Сорок новеньких стругов, спешно срубленных за лето, были загружены провизией, оружием, прочим дорожным припасом. С десяток коней боязливо вступили поодиночке в шаткие кораблики и сразу сели на ноги.
