Кристофер мрачно посмотрел на деда:
— Я не хочу развлекать людей, как какая-нибудь дрессированная обезьяна. Я ничем не отличаюсь от тысяч и тысяч других солдат, которые делали то, что от них ожидали.
— Такая скромность не свойственна тебе, — Аннандейл смотрел на него без всякого выражения. — Она подлинная или призвана лишь для того, чтобы заслужить мою благосклонность?
Оставаясь таким же мрачным и не ответив на вопрос деда, Кристофер раздражённо дёрнул свой шейный платок, развязал его и откинул один конец за спину, позволив другому свисать с плеча. Когда это не помогло ему успокоиться, Крис подошёл к открытому окну.
Он опустил взгляд и посмотрел на улицу. Там было людно и шумно — в тёплые месяцы года обитатели Лондона проводили все дни напролёт на виду у соседей — сидели или стояли в дверных проёмах, трапезничали, утоляли жажду и разговаривали, в то время как колёса карет и копыта лошадей поднимали в воздух целые клубы горячей, зловонной пыли. Внимание Кристофера привлекла собака, сидевшая в задней части небольшой повозки, пока её хозяин направлял своего пони с провисшей спиной вдоль по оживлённой улице. Вспомнив Альберта, Крис почувствовал сильные угрызения совести. Жаль, что он не взял пса в Лондон. Но нет, шум и гам и постоянные ограничения в передвижении свели бы бедного Альберта с ума. Для пса было лучше то, что он остался в деревне.
Фелан перевёл своё внимание обратно на деда, поняв, что тот что-то говорит.
— ... пересмотрел вопрос о твоём наследстве. Сначала я хотел оставить тебе совсем мало. Львиную долю, конечно же, я собирался завещать твоему брату. Если и существует человек, который заслуживал бы Ривертон больше, чем Джон Фелан, я такого не встречал.
— Согласен, — тихо сказал Крис.
— Но теперь он умер, не оставив наследника, так что остаёшься только ты. И хотя я вижу, что твой характер начинает меняться в лучшую сторону, я не уверен, что ты заслуживаешь Ривертон.
— И я тоже, — Кристофер замолчал, но потом продолжил: — Мне не нужно ничего из того, что ты с самого начала намеревался завещать Джону.
— Я объясню тебе, что ты получишь, независимо от того, хочешь ты этого или нет, — тон Аннандейла был непреклонным, но не суровым. — У тебя есть обязательства, мой мальчик, и от них нельзя отказаться или избавиться. Но, прежде чем я расскажу, что тебя ожидает, хочу задать один вопрос.
Кристофер без выражения посмотрел на Аннандейла:
— Да, сэр.
— Почему ты сражался так отчаянно? Почему так часто был на волосок от смерти? Ты делал это для блага страны?
